"Владимир Широков. Время Освенцим (Философская повесть) " - читать интересную книгу автора

* * *

Для человечества.
"Вы когда-нибудь пытались понять, почему мы так любим смотреть на
пламя?
Чем оно завораживает, гипнотизирует? Влюбленное в нас движение ничего -
того, чего уже нет: пульсирующая дыра в ткани вещества - танцующий голод
материи - переходность, неопределенность". Глядя в зубчатые объятия пламени,
я успокаиваюсь: на короткие мгновения погружаюсь в безразличие, которого мне
так не хватает. Мои мысли выравниваются, округляются, упрощаются, мельчают -
я могу радоваться и полноценно ощущать, что я есть. Огонь -
квалифицированный психоневролог.
"У каждого из них - свой цвет, свой запах, своя форма. Каждому есть что
рассказать о том, что им поглочено. Ведь уничтожение - способ их
существования. Я всегда мечтал иметь такой паноптикум: стеклянные стенды,
витрины, рамки, за которыми - словленные в моменте, затвердевшие в чашах,
прилипшие к фитилям, сплюснутые, побледневшие, потрескавшиеся экземпляры,
препарированные образцы собранного в пряди, свернутого в свитки,
бессильного, рвано-лохматого света - как минералы, как горный хрусталь, как
остывшие, сжавшиеся звезды - дымящиеся белые трупы. У каждого - свой автор,
свое имя, свой возраст. Каждый помнит больше, чем все книги Библии. Вон тот,
алый, сожрал Александрийскую библиотеку. А этот, голубовато-блестящий, унес
десять тысяч двести двадцать человек. А соединяясь, они шепчут друг другу
свои хвостатые истории - делят награбленную память. Люди и книги для них -
самое вожделенное. Хотя топливо и еда - понятия несовместимые". Огонь
зажигают, когда поминают умерших: он действительно знает их. Религиозные
праздники огня: Ханукка - дни зажженных свечей. "Каждый из нас - маленький
огонек; но все вместе мы - великий свет!" Декорирование огня - менора.
Огонь - это жизнь. Огонь - топоним ада: жертвосборщик, распределитель
грехов, слепой орган Бога. "Тебе быть сожженным, мне - прощенным; жизнь
передай другому". "Огонь - это творчество, мистика, музыка; он очищает душу
от скверны". Первый друг древности - союзник племен, помощник, защитник от
хищников, неведомых сил внешнего мира - необъяснимых опасностей; свет и
тепло - надежда на спасение. Он - единственное, что осталось прежним, как и
тысячи лет назад, не потерявшее в натуральности. Его невозможно разбавить,
подделать, воспроизвести заменителями - он всегда настоящий, всегда одного
качества, одного сорта. Он бескорыстно верен нам столько времени. Он
изначально и до самого конца правдив - как природа, как наши инстинкты, как
терпение и страх, холод и голод. "Огнем воспроизводили каббалистические
знаки, складывали свастику. Вы помните? - сыновья света - факельные
шествия - геометрическое зарево: огонь, торжественно вращающий человеческую
тьму; критическая масса с поглощающим центром. Ведь люди от природы
огнеопасны, да?... и, в отличие от неживой материи, обладают свободой
самовыражения". Зачем? Мне не нужен этот подтекст. Я не то хотел думать. Я
вижу в этом знаке улыбку, если уж на то пошло. Его узор напоминает соцветие,
ассоциируется с восходящими потоками воздуха. А завтра я увижу в этом
что-нибудь другое. Самое важное - не попадать в связи: мне еще жить в этом
мире.