"Твари Господни" - читать интересную книгу автора (Мах Макс)7Однако ничего не вышло. Все, как всегда. Когда не хочешь и не надо, мужики, как мухи на мед слетаются. Бери, не хочу. А вот, когда действительно приспичило, и "девушка готова употребленной быть", как писала Ната в своих девчоночьих стихах, никого под рукой не оказалось. То есть, не то что бы совсем никого, в Городе сегодня ночью было необычайно людно, но никого из тех, с кем Лиса хотела бы остаться тет-а-тет, на глаза ей не попалось. Один сплошной облом. Она поболтала с несколькими людьми, осторожно обменялась "впечатлениями" с несколькими другими, выслушала вежливые соболезнования по поводу "раскрытия псевдонимов", так как в вечерних новостях, не только в СССР, но и в ЕС, не только показали фейс "каторжницы и убивицы" Алисы Четвериковой, но и назвали ее "клички", среди которых (трех) одна была настоящая – Рапоза. Впрочем, нет худа без добра, один из рассказчиков случайно обмолвился о времени, когда он смотрел новости, и Лиса, уже имевшая на его счет некоторые подозрения, легко вычислила, что Савойский живет во Франции. Это была не обязательная информация, но в их жизни пригодиться могло все, что угодно. Время истекало. Еще немного, и Лисе надо было возвращаться, но неожиданно, проходя мимо таверны пана Гайды, она увидела немолодого господина, сидящего за столиком и пьющего пиво из высокого бокала. Господин этот всегда напоминал ей писателя Булгакова с какой-то фотографии тридцатых годов, но чем именно Лиса сказать, пожалуй, затруднилась бы. Поколебавшись – впрочем, самую малость – она вошла в таверну и, "лучезарно" улыбнувшись, без спроса села за столик напротив Баха. – Здравствуй, Бах! – сказала она громко и добавила тише: – Новости смотрел? – Да, – кивнул Бах. – Узнал? – А должен был? – натурально удивился Бах, имевший репутацию человека себе на уме, никогда и ни при каких обстоятельствах не вступающего в отношения, могущие повредить его инкогнито. В результате, за много лет, что он торчал в Городе, он познакомился с массой народа, но сам так и остался для большинства из них "вещью в себе". Однако Лиса "случайно" эту "роль" знала, вот только знанием своим ни с кем, до сих пор, не делилась, включая сюда и самого Баха. – Думаю, что да. – Вы в этом абсолютно уверены, дона Рапоза? – Бах был невозмутим. – Назвать вам ваш адрес? – улыбнулась она. – Третью букву, пожалуйста, – предложил он, аккуратно прикладываясь к бокалу. – В каком алфавите? – по-деловому спросила Лиса. – Разумеется, в латинском. – В первом слове или во втором? – В первом. – Ар – Петр Кириллович, насколько было известно Лисе, проживал в Ленинграде на улице Маршала Говорова, так что, естественно, "ар", если, конечно, он никуда не переехал. – И давно вы знаете? – Давно. – Забавно, – он улыбнулся, хотя шутка была не из приятных, и Лиса это понимала и даже стыдилась того, что делает, но ее несло, а сердцу надо доверять. – Чем могу? – В каком году вы заступили на должность? – спросила Лиса. – Чуть меньше чем за полгода до нашего знакомства, – подумав немного, ответил Бах. "Значит, только в восемьдесят третьем… " – А до вас, кто был? – Это так важно? – нахмурился он. – Да, – кивнула она. – Это очень важно. – Иаков, – снова помолчав, ответил Бах. – Он создал и передал мне. Теперь оставался самый важный вопрос. Вопрос на миллион долларов, как говорят янки. – Вы его видели? – спросила она. – Разумеется, – удивился Бах. – А как бы мы сговорились? – Я имею в виду, – Естественно, – кивнул Бах. "Черт! Пустышка!" – но раз начала, надо было завершать, только бы Черт раньше времени не разбудил. – Он действительно умер в девяносто втором? – Не знаю, – покачал головой Бах. – В последний раз я видел его там, в восемьдесят восьмом, а здесь он со мной говорить не хотел. "Восемьдесят восьмой… – удивленно отметила Лиса. – А потом наступил восемьдесят девятый". – Больше ничего о нем сообщить мне не сможете? – она была почти уверена, что ответ будет отрицательный, и не ошиблась. "Не корректный вопрос". – Некорректный вопрос, донна Рапоза, – сказал Бах с вежливой интонацией. – Без комментариев. – Я и не настаиваю, – пожала она плечами. – А Некто Никто вам встречать не приходилось? – Нет, – покачал Бах головой. – Я даже не слышал такого псевдо. |
|
|