"Твари Господни" - читать интересную книгу автора (Мах Макс)1"Петербург…" – за окном шел дождь. Уже не проливной, как ночью, а мелкий, обычный. "Бесконечный, вечный…" – заштрихованная ниточками медленно плывущих к земле капель, старая петербургская улица казалась чужой и суровой. "Почему я не удивляюсь?" – Лиса достала из пачки, лежавшей на подоконнике, очередную сигарету и закурила. Внизу, разбрызгивая воду из луж, проезжали редкие автомобили, да пробирались вдоль домов, как будто опасались артобстрела, одинокие прохожие. "Чужая территория, – подумала она с тоской. – Территория войны". В Ленинграде, сколько Лиса помнила себя в этом городе, всегда шел дождь. Дождь, сырость, тоска. Ее смущало лишь то, что в голове крутилась совсем не подходящая к случаю старая песенка Аллы Борисовны: " Казалось, песенка крутилась в голове просто так, но возможно, все это было неспроста. Иди, знай, может быть, это душа вещует? Или Алла Борисовна Приходько навеяла? "Просто так только мухи родятся, – сказала себе Лиса. – Как там дальше у Осипа Эмильевича?[19] В дверь постучали. Тихо, но не робко, скорее интеллигентно. – Да, Мария Игнатьевна! – громко сказала Лиса. – Входите, пожалуйста! Дверь, покрытая белой облупившейся краской, скрипнула, отворяясь, и в проеме появилась маленькая аккуратная старушка с седой кичкой на голове. – Извините, Наташенька, что беспокою, – Мария Игнатьевна явно была смущена тем, что нарушает ее покой. – Но я подумала, вы, возможно, проголодались с дороги, а у меня вот, как раз, грибной суп… – Спасибо, милая Мария Игнатьевна! – улыбнулась Лиса. – Спасибо, родненькая. И ничего вы меня не беспокоите, и суп ваш пахнет восхитительно – я его даже здесь унюхала – но я не хочу сейчас. Честное слов! Вы ведь не обидитесь на меня? – Ну что вы, Наташенька! – все было бы ничего, вот только глаза у старушки были такие, что выть хотелось. Выть и убивать! "И такие есть, – с тоской подумала Лиса, изо всех сил улыбаясь старушке. – И сколько их таких?" Они добрались до Питера ранним утром, поколесили по городу, "отрабатывая" возможную слежку, но все было тихо, и Черт наконец вывез их на Петроградскую сторону и медленно поехал, сворачивая с одной улицы в другую. Первой нашла приют Пика, прихватившая заодно и Алекса, который в таких делах был абсолютно беспомощен, а еще минут через пять настала очередь Лисы. Черт как раз притормозил, чтобы дать Лисе "взять" тощую высокую старуху в доисторическом плаще, вышедшую под дождик, по-видимому, чтобы выгулять собаку, когда в голове у Лисы – а значит и у Черта – раздался холодный и властный "голос". – – Черт – умный бес! – молчал, как будто ничего и не слышал. – "Бедная, – мимолетно подумала Лиса. – Столько лет таиться, чтобы так проколоться. Еще спасибо, что это я, а не кто-нибудь другой". – – – – Спасибо вам, товарищ, – сказала она громко, обращаясь к Черту, и вопросительно на него взглянула. – Бывай, – равнодушно ответил Черт и чуть прикрыл глаза. Он все слышал, оставшись, тем не менее, вне игры. Старушка была "скрытница", но от себя ведь не уйдешь: услышала Лису (значит, потенциально была незаурядной колдуньей) и купилась, не смогла сдержать желания "поговорить". – Тебя, как мама в детстве называла? – спросила вдруг Мария Игнатьевна. – Натой, – на автомате ответила Лиса, и мозаика сложилась. "Ната!" – Кто у вас? – спросила она вслух, подходя к Марии Игнатьевне, и обнимая ее за плечи. – Сын с невесткой, – тихо ответила старушка и заплакала. – Живы? – спросила Лиса, поглаживая женщину по голове и плечам. – Не знаю, – сквозь слезы ответила та. – Ничего не знаю… Пятнадцать лет прошло, и ни слуху, ни духу, ничего… |
|
|