"Твари Господни" - читать интересную книгу автора (Мах Макс)

3

– Я князь Август, – он был высок и великолепно сложен, и лицо у него было под стать фигуре и роскошному одеянию. Такие лица хорошо смотрятся на золотых монетах, хоть в анфас, хоть в профиль.

– Я князь Август, – сказал он звучным баритоном. – С кем имею честь?

– Рапоза Пратеада, – представилась она, стараясь не думать о том, как выглядит в искристом атласном платье с глубоким декольте и прочих "аристократических" штучках и тряпочках. – Благодарю вас, князь, что согласились меня принять.

– Не за что, – усмехнулся он красивыми точно очерченными губами, в то время как его серые глаза оставались убийственно спокойными.

"Равнодушный ублюдок", – подумала она, уже понимая, что, по-видимому, все зря. Людям с такими глазами глубоко наплевать на все, что непосредственно их не касается, а не касается их почти все.

– Прошу вас, донна Пратеада, – он сделал приглашающий жест в сторону стола и первым шагнул к стулу с высокой спинкой, поставленному у ближайшего к нему конца. Так что Лисе, волей не волей, пришлось пройти довольно большое расстояние, прежде чем она достигла второго такого же стула приготовленного с другой стороны стола, очевидно, именно для нее.

Слуга в синей с золотом ливрее помог ей сесть, а другой подошел сбоку с хрустальным графином, наполненным рубиново красной жидкостью:

– Немного вина, ваша милость?

– Да, спасибо, – кивнула она.

– Не обращайте на них внимания, донна Пратеада, – с улыбкой сказал Август, принимая из рук слуги бокал с вином. – Люди выполняют свою работу, только и всего.

– Я понимаю, – она пригубила вино, которое оказалось выше всяческих похвал и, не выдержав чопорного начала разговора, съязвила: – У вас замечательное вино, князь. Это с ваших виноградников?

– В какой-то мере, – он был совершенно невозмутим. – Что слышно в Городе?

– Смотря, что вас интересует, – вот это уже был разговор. – Бывали там?

– Бывал, – как ни в чем, ни бывало, ответил Август. – Но давно.

– А как давно? Я потому спрашиваю, – объяснила Лиса. – Что не знаю, о чем именно вам рассказывать.

– Лет пятнадцать, я думаю, – спокойно ответил Август, как бы размышляя вслух. – Или что-то в этом роде. Вы уже бывали там в то время?

– Да, – кивнула она. – Я давно в Городе.

– Так, что нового? Или все по-старому?

– И да, и нет, – осторожно ответила Лиса. – В целом, все по-прежнему, только люди еще больше боятся друг друга. Впрочем, кое-кто, по-видимому, хорошо знает, кто есть кто. Этим легче.

– Ну это не новость, – усмехнулся Август. – В Городе, как в Городе, личины, а не люди, маски вместо души, и ложь на каждом шагу.

"А ты, оказывается, философ!"

– Появились новые лица, исчезли старые, – сказала она вслух. – Я думаю, за пятнадцать лет персонажи обновились процентов на семьдесят, впрочем, точных данных у меня, разумеется, нет.

– Люди смертны, – пожал широкими плечами Август. – Бессмертны только боги. Кто из известных людей оставил этот мир?

– Трудно сказать, – теперь пожала плечами Лиса. – Я ведь не знаю, кто вам знаком.

– Нерон? – спросил Август, сделав вид, что не заметил ее дешевой уловки.

– Насколько я знаю, – сказала Лиса. – Нерон был убит в 1993 году в Квебеке.

– Агасфер? – по-видимому, земные даты были известны Августу не хуже, чем ей, как, впрочем, и географические названия.

– Вероятно, умер. Он не приходит уже лет пять, или шесть.

– Конфуций? Аарон? Калигула?

"Его задело, поняла она. – Он их действительно знал".

– Конфуций не приходит уже лет десять, – сказала она. – Но о его судьбе ничего определенного неизвестно. Говорят, он сменил личину. Это возможно?

– Иногда, – коротко ответил Август, но объяснять ничего не стал.

"И бог с тобой", – решила Лиса.

– Аарона убили в восемьдесят девятом, – сказала она.

– Аарона? – удивленно поднял брови Август. – Кто?

– Израильтяне, кто же еще, – горько усмехнулась Лиса, вспоминая так и оставшегося для нее безымянным Аарона. – В декабре восемьдесят девятого, в Тель Авиве.

– Город отстроили? – Август снова был совершенно спокоен.

– Говорят он не сопротивлялся, – осторожно сказала Лиса, которая знала, что называется, из первых рук, как погиб Аарон.

Туарег, который в восемьдесят первом учил ее драться, оказался не случайным свидетелем драмы, разыгравшейся на улице Шенкин в северном Тель Авиве поздним вечером восемнадцатого декабря 1989 года. Аарон назначил ему встречу в кафе, но опоздал, что случалось с ним редко, если случалось вообще. Туарег поужинал и допивал уже вторую чашку кофе, когда на улице появился Аарон. Он шел медленно, как будто просто прогуливался, а не шел на заранее условленную встречу, на которую к тому же уже сильно опаздывал. Где-то на полпути к кафе, в котором сидел Туарег, к Аарону подошел какой-то человек и разнес "королю Израиля" голову, стреляя практически в упор из какого-то крупнокалиберного пистолета. При этом один из сильнейших колдунов мира подпустил убийцу на расстояние вытянутой руки, никак на быстрое – а какое бы быстрое оно ни было! – движение, поднимающего оружие киллера, не отреагировал и защитить себя, кажется, просто не пытался.

– Говорят он не сопротивлялся, – сказала Лиса. – Никто не знает, что там произошло на самом деле, но он убит. Калигула тоже убит. Американцы вычислили его базу в Бразилии, и уложили туда семь крылатых ракет. Он как раз был в Городе, когда это случилось и продержался достаточно, чтобы успеть обо всем рассказать.

– Печально, – но по виду Августа трудно было понять, насколько опечалили его эти известия. – А что с Иаковом?

– Вероятно, умер, – тихо ответила Лиса, для которой Иаков был не просто знакомым человеком.

– Значит, никого из Первых[10] осталось?

– Да, – кивнула Лиса. – И поэтому я пришла к вам.

Но Август ее прямое обращение просто проигнорировал.

– Что происходит на Земле? – спросил он. К еде князь так и не притронулся, как, впрочем, и Лиса. Лишь покуривал трубку и пил вино.

– В каком смысле?

– В прямом. Что в это время происходило на Земле?

– Вы, что…? – но она даже не смогла сформулировать свою мысль до конца, потому что такого не могло быть.

"Он, что, хочет сказать, что не был на Земле пятнадцать лет?"

– Не хотите, не отвечайте, – любезно предложил Август и сделал глоток вина.

"Великие слова".

– Вам про какие страны рассказывать? – обреченно спросила Лиса.

– Не знаю даже, – пожал он плечами. – Европа уже объединилась?

– Да, в девяносто шестом году.

– Вся? – пыхнул трубкой Август.

– Вся, кроме Англии, – Лиса вдруг почувствовала, что у нее пересохло горло, и выпила несколько глотков вина, а потом достала себе дрянную болгарскую сигарету "Шипка" – единственный сорт, который удавался ей без "брака" – и тоже закурила.

– А Англия? – спросил Август, рассматривая ее сигарету с видимым интересом.

– Англия еще в девяностом объединилась с США.

– Забавно, – усмехнулся Август. – Возвращение блудной матери, или я чего-то не понимаю?

– Да уж, – усмехнулась Лиса, вспоминая заголовки газет того времени.

"Это вы, товарищ князь, еще мягко выразились. У нас грубее писали".

– Август, – она ожидала, что он как-нибудь, но отреагирует на то, как она к нему обратилась, однако князь только усмехнулся. На самом деле, поняла она вдруг, ему все равно. – Август, мы в тупике. В сущности, – она замолчала, собираясь с силами, потому что одно дело знать и совсем другое – сказать об этом вслух. – Еще немного, и можно будет считать геноцид свершившимся фактом.

– А может, оно и к лучшему? – тихо ответил Август. – Знаете, как говорят? Нет человека, нет проблемы.

– И вам никого не жаль?

– А людей, какими и мы когда-то были, вам не жаль? И ведь среди них наши с вами родные и близкие.

– Я знаю эту теорию, – покачала она головой. – Но разве нет другого пути?

– О чем вы, донна Рапоза? – холодно улыбнулся Август. – Вы что на самом деле верите в мирное сосуществование волков и ягнят?

– Почему бы и нет? – она знала, что говорит глупости, но, если их не говорить, придется сказать себе: "иди, и застрелись!"

– Потому что против нас действует фактор численности и времени, – ровным голосом объяснил Август. – При нашей численности нам просто не хватит времени, чтобы убедить самих себя и людей, что мы можем сосуществовать. Что происходит на Земле? Есть какие-то изменения в модус операнди?[11] Или все по-прежнему?

– Все по-прежнему, – вынуждена была признаться Лиса. – Нас нет и никогда не было. Этот вопрос просто не обсуждается. Причем везде, во всех странах мира. Газеты, радио, телевидение… Нигде ничего. Правда, иногда, что-то прорывается в Интернет, но…

– Что такое Интернет? – с интересом спросил Август.

– Глобальная сеть, – попробовала объяснить Лиса. – Все компьютеры объединены в сеть и…

– Ах, да, – кивнул он успокаиваясь. – Припоминаю. Сколько вас?

"Вас?!"

– Кто это может знать? – развела она руками. – Когда-то Иаков полагал, что где-то сотая доля процента. Я слышала и другие цифры, но, в любом случае, не более миллиона, и мы ведь не знаем сколько и где погибает наших каждый божий день. Такой статистики нет.

– Единого подполья тоже нет?

– Нет, конечно. Первые пытались когда-то, но их уже нет. Нет лидера, нет идеи, нет надежды.

– Значит, конец, – кивнул он, и Лисе показалось, что какое-то чувство все-таки промелькнуло в этих красивых равнодушных глазах.

– Вы так спокойно говорите об этом… Вы нам не поможете? – спросила она прямо.

– Нет, – покачал головой Август. – Я вам, Рапоза, не помощник. Мне жаль, но вы зря шли через "Пекло".

– Это последнее слово? – Лиса знала, что слово последнее, но спросить-то она могла? Ведь, надежда умирает последней, не так ли?

– Последнее, – понимающе кивнул он. – Что-то еще?

– Да, – неожиданно для самой себя сказала она, еще не вполне понимая, что произошло с ней буквально мгновение назад. – Это личное…

– Если я смогу вам помочь… – холодно улыбнулся Август.

– Я ищу одного человека, – сказала Лиса. – Быть может, вы…?

– Если только речь идет о достаточно давнем времени, – пожал плечами Август. – Я вам, кажется, уже говорил, что давным-давно перестал появляться в Городе.

– Да, – тихо сказала Лиса. – Это старая история. Прошло без малого двадцать пять лет.

– Тогда, возможно, – Август поощрительно ей улыбнулся и поднес к губам бокал с красным вином. – Как его звали?

– Некто, – Лиса внимательно смотрела на Августа, ожидая, его реакции.

– Некто, – повторил за ней Август. -Некто Никто.

– Так вы его знали? – в душе снова пробудилась уже, казалось, навсегда утраченная надежда. – Знали?

– Я много кого знал, – Август замолчал и продолжил говорить только тогда, когда выпил не менее половины содержимого бокала. – А вы, донна Рапоза, откуда знаете Некто?

– В семьдесят четвертом, в Свердловске, он спас меня и еще одного человека, – Лиса по-прежнему внимательно смотрела на Августа, но создавалось впечатление, что рассказывает она не ему, а себе, вспоминая эпизод, который не забывала никогда. – Была ночь, вернее вечер, но уже стемнело, и зажглись уличные фонари. Мы вышли из дома, где на квартире подруги проводили эксперименты, пытаясь понять, что такое наш Дар. У нее была большая квартира, родители уехали, и мы могли там свободно экспериментировать. Мы были наивные тогда, Август, боже мой, какие мы были наивные! Думали найти физическое объяснение этим новым феноменам. Научный подход, и все такое. Вы должны понимать, как все это было глупо, но тогда многие так думали. Мы верили, что все это можно как-то объяснить.

– А что, – спросил Август, раскуривая трубку. – Теперь вы думаете иначе?

– Разумеется, – чуть улыбнулась Лиса. – В рамках принятой картины мира магии места нет.

– Я вас понял, – кивнул Август, попыхивая трубкой. – Продолжайте, пожалуйста.

– Мы вышли из дома на темную улицу…

Она рассказывала медленно, не торопясь, как бы смакуя не столько слова, которые произносила, сколько свои воспоминания о том давнем уже событии. Август слушал ее, курил трубку, по временам прикладываясь к бокалу. Впрочем, выпитое вино никакого видимого эффекта на него, не оказывало.

– Мы встречались с ним еще несколько раз, но не здесь, а там. Только на Земле, и никогда в Городе. А потом он исчез, и больше мы никогда не встречались, – тихим голосом сказала Лиса. -Правда, он передавал мне несколько раз приветы, но…

– Зачем он вам? – спросил Август. – Полагаете, он был одним из Первых?

– Я в этом не сомневаюсь, – серьезно ответила Лиса. – Он многое знал, много больше, чем все, кого я встретила потом, и там и здесь. И умел… Вы помните, я рассказывала, те двое в машине умерли мгновенно, а ведь никаких видимых проявлений магии не было. Судя по всему, он просто захотел, и они умерли.

– Звучит довольно таки зловеще, – усмехнулся Август.

– Не в наше время, – покачала головой Лиса. – Не в наше время, но дело, если на чистоту, не в том, какой он маг, а в том, что я его люблю.

"Ну вот я это и сказала вслух".

– Любите? – Август посмотрел на Лису и покачал головой. – Побойтесь бога, уважаемая! Вы же сами только что сказали, что никогда его не видели и ничего о нем не знаете. Как же вы можете его любить?!

– Могу, – она смотрела прямо в глаза Августу. – И дело не в том, что я видела или не видела. Я слышала его душу.

– Души нет, – сухо возразил Август и его глаза стали еще холоднее, если, конечно, это возможно.

– Есть, – твердо сказала Лиса. – Есть! И в его душе звучала музыка божественной красоты!

– Час от часу не легче, – покачал головой Август. – Так вы меломан? Вам понравилась музыка?

– Я его люблю, – прекратила обсуждение раздраженная равнодушным сарказмом собеседника Лиса. – И я хочу его найти. Вы можете мне помочь?

– Поздно, – сказал Август, и внезапно Лиса поняла, что происходит нечто, совершенно невероятное. Она услышала в его голосе печаль, и увидела ее в серых, еще мгновение назад таких равнодушных глазах. – Поздно. Его уже нет.

– Тогда, что такое ты? – с ужасом ощущая разверзшуюся под ногами бездну, спросила она.

– Я? – Август отложил трубку и встал из-за стола. – Я… – он прошелся по комнате, как бы размышляя над вопросом, но на Лису сейчас не смотрел, как будто не желая, чтобы она увидела его глаза. – Я тень тени, Лиса. Всего лишь отголосок одной из его мелодий.

– Где ты? – это были не слова, это был крик души. – Где?!

Лиса вскочила на ноги и шагнула к Августу, даже не зная, для чего это делает.

– Где?!

– Уже нигде, – тихо ответил он, оборачиваясь к Лисе. – Я же тебе это уже сказал Лиса.

– Не выходит, – она стояла перед ним и смотрела прямо в глаза.

– Почему? – его глаза были снова спокойны, но Лиса знала теперь, что это ничего не значит. Его спокойствие являлось иллюзорным, как и вся эта роскошь, окружающая князя Августа.

– Потому что ты здесь, – объяснила она. – Гург умер, и его здесь больше нет. Нерон погиб и больше не приходит в Город. Сулла, Ферзь, Аарон, Добрыня, Конунг… никто из них не может здесь появиться, а ты здесь.

– А что если я только здесь? – Август говорил ровным голосом, но от его напряжения воздух в комнате остыл и поблек, лишившись жизни.

– Так не бывает! – протестующе подняла перед собой руки Лиса. – Так не бывает!

– Много ты знаешь! – усмехнулся он в ответ.

– Много, – возразила Лиса. – Меня учил сам старик Иаков!

– Недоучки! – почти зло сказал он. – Вы прекратили приходить к нему уже через несколько месяцев…

– Ты хочешь сказать, что…? – Лиса поднесла руку ко рту. – О, господи, как же я…

– Кайданов жив? – неожиданно спросил Август.

– Не знаю, – приходя в себя, ответила Лиса, все так же глядя на него. – Фарадей исчез семь лет назад. Правда, примерно в то же время появился некто Уриэль[12]…

– Что с ним не так? – прищурился Август, вероятно, уловивший в ее тоне нечто особое.

– Ну если Кайданов это Уриэль, – нехотя ответила Лиса. – То он очень сильно изменился.

– К добру или ко злу?

– В Европе его называют Ангелом Смерти. Этим все сказано.

– Тебе не нравится то, что он делает? – спросил Август.

– Мне не нравится, как он это делает. Люди его ненавидят, его именем пугают детей. В конце концов их поймают, даже маги не могут меряться силами со всей мощью государства.

– Но ты же сама сказала, что это агония, – тихо сказал Август. – Люди победили, геноцид свершился, чего же ты хочешь от того, кто решил уйти, громко хлопнув дверью?

– Не знаю, – покачала она головой. – Где ты?

– Нигде, – твердо ответил он. – А теперь иди! Ты слишком долго находишься под "светлыми небесами". Так нельзя.

– Мне можно, – возразила Лиса. – С той стороны надежные люди.

– Никому нельзя доверять, – показалось ей, или в его голосе действительно прозвучала грусть?

– Если никому не доверять, как жить? – спросила она.

– Вот я и не живу, – сказал он. – Иди!

– Август, ты даже не скажешь мне своего имени?

– Мое имя? – грустно усмехнулся Август. – Некто, Лиса, всегда, и присно, и вовеки веков. Некто Никто.

– Я найду тебя, Никто, – сказала она твердо, повернулась и пошла прочь.