"Николай Шипилов. Остров Инобыль. Роман-катастрофа" - читать интересную книгу автора

- Молчите? Молчите. Мы подождем, - говорит Крутой. - Час кантовки - год
здоровья... Нет, не пойду я в "смотрящие" зоны... Та зона кончилась. С кем
иметь базары? С шелупонью? Где нормальные люди, я спрашиваю? Вы люди? Вы
хрен на блюде... Извели вы нормальных людей, господа. Что это за лозунги вы
придумали во всем заколюченном мире - "Позор салоедам!" Почему, объясни мне
кто-нибудь! Почему старик Проценко по ночам утайкой жрет сало на толчке? И
кому это не нравится хорошее сало - поднимите руки вверх! Всем нравится?
Все. Снимите эти лозунги по зонам. Повесьте что-нибудь жизненное!
- На свободу с чистой совестью? - иронично так спрашивает Неру.
Пиночет подсмеивается. Тэтчер просто шевелит выщипанными бровями и
говорит:
- Может быть, - с едва уловимой ехидцей говорит она, - напишем на фене:
"Conscitntia mille testes"?
- Переведите!
- "Совесть - тысяча свидетелей" - так переводятся эти слова.
- Не пойдет, - жестко пресекает тему Крутой. - Пишите: "Лучше уснуть
фраером, а проснуться вором!" Все! По камерам. Ты, Маргарет, останься, не
стремайся... Ты клевая старуха! Но ядовитый зуб я тебе вырву хромированными
пассатижами...
Та начинает что-то говорить по-английски и очень доверительно, почти
по-родственному, тереться своей благоуханной щекой о колени Крутого. Он
двумя руками разворачивает ее лицо к себе и видит свою репетиторшу. Она не
без труда разжимает губы, ласково говоря:
- Сука вышел пообедать, сука вышел погулять!
- Ах ты, коза!
Он избил бы ее, да руки-ноги тяжелы. Они очужели. А в ее глазах -
гипноз. Точно гипноз. Иначе почему тело его стало свинцовым, а голос
пропадает, и Крутой уже лепечет что-то невнятное. А она смеется. Она
становится безликим длинноволосым мужиком с гребенкой и говорит, показывая
гранату:
- Я кум, кум. Ты покойник, покойник!
- Нет... Нет... - с невероятным усилием ворочает языком Крутой. Он
пытается бежать, но вокруг плотная стоячая вода по грудь. Он уже узнал в
длинноволосом того "вафлера", которого повесил в цеховой каптерке... Он
трудно идет куда-то во мрак укрыться, он заходит в эту черную воду все
глубже и глубже. Потом ныряет, не закрывая глаз. И плывет так долго, пока не
начинает задыхаться...
Когда же просыпается, разбуженный мрачным сном, то бросается к
телефону, чтобы тут же рассказать свой свежий сон Раисе Крянгэ -
радиотелефон не работает. И тут же, нажав на выключатель торшера, потом еще
и еще раз, он обнаруживает, что нет света.
"Обложили, сявки..." - понимает он.
Одевается во все темное, расфасовывает гранаты по карманам и снова
направляется в подвал, откуда есть запасной выход.


26

Родина Люба живет давно.
Иногда ей казалось, что если бы между весной и осенью потерялось лето -