"Николай Шипилов. Остров Инобыль. Роман-катастрофа" - читать интересную книгу автора

макак. Тогда я любил себя и свои иллюзии. Теперь я не люблю себя. Но я
хорошо плачу макакам в погонах за право жить в свободном мире великой
городской свалки. Я выбрал свободу, минуя стадии развития общества: свалка -
она и в Африке свалка...
Тут по весне геодезисты считали объемы грунта и объемы мусора. Это
тревожный знак. Говорили, что фильтрат гниющего мусора попадает через почву
в верхний водоносный слой, а значит, и в водоемы с грунтовыми водами. Но где
они возьмут двенадцать миллионов на обустройство новой свалки? "Хто им
дасть?" Это из России свалку сделали бесплатно. Хотя... Спорно! Спорно
относительно беззатратности. Но бесспорно другое: я лишился страха смерти. А
может быть, я уже умер, мама?.. Слышу, как меня зовут... Наверное, пришел
мусоровоз..."
Тощий человек раскрыл створки очешника и бережно уложил на алый бархат
свои очки. Затем положил блокнот в джинсовую шляпу, а шляпу эту надел на
голову.
Так вышел на дальний зов:
- Хре-ены-ы-ыч!
И отозвался:
- Иду-у!


14

Сорокалетнему демократическому журналисту Юзеку Змиевичу снилось, что
он в полном одиночестве косит баксы на зеленом лугу. В руках его -
коса-горбач, чтоб окашивать кочки и ни единого бакса не оставить под снег.
Юзек никогда до этого не косил, но общая эрудированность подсказывает ему,
что баксы нужно будет просушить на ветерке, состоговать и придавить сверху
жердью. Иначе - размечет ветром. Светло и радостно на душе Юзека от
осознания того, что баксов теперь хватит на всю оставшуюся жизнь и он
позволит себе прикупить соседствующую с его дачным участком Владимирскую
область.
И тут его сгубила жадность. Случилось так, что он увидел вьющегося
из-под кочки полоза. Тогда и вспомнил виденные им на Дальнем Востоке
экзотические ремни из шкуры полоза. И он бездумно погнался за удавчиком,
норовя невесть откуда взявшейся в руках рогулиной прижать змеиную голову к
земле. Рогулина сломалась, Юзек упал - змея вонзила что надо и куда надо.
Юзек в страхе взмахнул руками, как крыльями, вознесся со слезами печали от
расставанья с долларовым лугом и увидел с высоты черту порта Одесса. Но
одновременно глазами человека толпы увидел чахоточную Любку Фишбейн, которая
взметнула свое чахоточное тело на сорокаведерную смоленую бочку.
Любка самозабвенно орет:
- Долой самодержавие! - и долбит казанками музыкальных пальцев в
темечко стражника Глотова, который пытается вразумить дочь крамольной
Молдаванки словами "не моги супротив Государя-императора!"
- Смерть псу самодержавия! - кричит Любка, до крови стукнув Глотова
кулачком в мясистый полноценный нос.
И тут же из кучки окружавших ее боевиков выскочили четверо в котелках и
уложили стражника револьверным свинцом. И, не медля, раскачав труп за
руки-ноги, сбросили с причала в Черное море.