"Сергей Шинкарев. Последний советский водник" - читать интересную книгу автора

высоту триста метров. Мы убили на этот подъем целый световой день, я уже
вслух не стеснялся в оценках, но катамаран остался ночевать на реке. С
разорванным по левому борту карманом, погнутым каркасом, тем не менее все
еще достаточно надежный и непотопляемый, достаточно - для двоих с
минимальным грузом. Была надежда. Перед сном Сергей окончательно отрезал -
нет! - я попросил его подумать до утра. Тщетно. Он даже отказался сходить со
мной на осмотр следующего каскада, - щели, обрывающейся восьмиметровым
падением. Знал, что может поддаться моим камланиям. Хваленый Лагода - ух,
как я был зол. Но право на последнее решение оставалось за ним - как знать,
не интуиция ли его остановила. Повторю, я был готов ко всему - а он,
вероятно, предвидел, что в случае трагедии мою гибель пристрастные аналитики
так или иначе повесят на него.
Тем кто спросит - идти ли в такой маршрут с таким человеком - я отвечу
однозначно - нет! Почему? Потому что вы не готовы. Тот кто готов, спрашивать
уже не будет, а решит сам, только на себя возложив ответственность за все.
Мелет был наиболее сложным маршрутом в моей жизни - в первую очередь из-за
психологической ломки. Я десятки раз проглатывал незаслуженные оскорбления,
хрустел разломанными в юности кулаками, перешнуровывал обувь каким-то дурным
способом специально для воды (ничего не менялось). Слушал малопонятные
команды капитана из десяти матерных слов, одновременно с поправками женщины,
когда она сидела рядом. Не замечая эмоционального двухголосья, делал так,
как считал правильным. За это опять подвергался остракизму. В первый день
сплава ушел с ката и размолотил колено, нога вообще не работала на выжим,
садясь в упоры, боялся потерять сознание и с каждым днем становилось хуже.
До последнего удерживая заломленное весло, растянул плечо. Мерз как собака
по ночам без спальника, забываясь только утром, когда первый проснувшийся
накидывал на меня свой мешок. Ноги постепенно превратились в сплошные
коросты, поскольку гидру снимать запрещалось, а под ней процессы гниения
проистекали моментально. В качестве спасения вечером и утром применялась
"термоядерная" мазь, напоминавшая нервам об ожогах на спор (из детства). В
очередном обносе, а точней "облазе", слетевший камень угодил в руку и без
того наполовину нерабочую. Пальцы почувствовал только на следующий день. И
так далее и тому подобное и прочее. Но все же...
По прошествии полугода еще более уверен - те десять дней с Лагодой
остаются пока самым главным маршрутом в моей водно-горно-тундровой жизни.
Крайне экстремальным со всех позиций, однако выбранным изначально осознанно.
Я знал руководителя только по отзывам - и не ошибся в нем. Если позовет
снова - вряд ли смогу отказаться. Потому что он - Сергей Лагода, последний
советский водник.
"...в бронетанковом вальсе, в туманной дымке берез
твой ангел-хранитель, он тоже не слишком тверез
вы плывете вдвоем, шалея от запаха роз
но никто не ответит, потому что не задан вопрос..."


P.S. Еще на Мелете у меня появилась странная мечта - теперь я хочу
сходить со всеми самыми известными водниками России и написать о каждом из
них. Как знать, может и сбудется.

16.11.00 Сергей Шинкарев