"В.Шинкарев. Папуас из Гондураса" - читать интересную книгу автора

Для Мрамалада особенно удобны были набегающие на него сзади, этих он
не оглядываясь хватал и перебрасывал через себя вперед, сшибая заодно
троих-четверых набегающих спереди. Таким образом без особенного
напряжения Мрамалад действует минут десять, никого, однако, не зашибая
насмерть.
Наконец очередь доходит до самого главного индейца, такого же
сильного и отважного как Мрамалад. Индеец Мрамаладу стукнул в морду,
Мрамалад стукнул индейцу в морду. Индеец Мрамалада три раза стукнул в
морду, и Мрамалад три раза индейца.
Через десять минут вконец замордованный главный индеец предлагает
мир.
Mрамалад, видя, что нейтрализовал дурное влияние Лысого Монтахью,
братается с главным индейцем; но тут один самый подлый индеец со зверской
мордой поднимается из травы и метко бросает в Мрамалада нож.

. . . . . . . . . . .

Часто останавливаясь от рыданий, Джакоб большими красными буквами
написал на перекладине креста: "Леди Елизабет Джамбаттиста Хронь. Спи
спокойно, дорогая подруга. Клянусь тебе..." - но больше на перекладине не
было места. Некоторое время Кулакин стоял молча, утирая слезы и ежась от
ледяного ветра, дующего с Атлантики.
Неожиданно за его спиной послышался надрывный кашель. В страшном
ужасе Джакоб оглянулся и окаменел: действительно, перед ним стоял бедняга
Питер Счахл, живой и невредимый.
Джакоб протянул руку и потрогал беднягу. Тот разразился приступом
жесточайшего кашля.
- А... разве ты... не упал тогда с каретой?
- Упал...- еле смог сказать Питер сквозь приступ надрывного кашля.
- Так, понятно... Ну, и?
- И ничего. Отлежался...
. . . . . . . . . . .

Княгиня некоторое время молча ходила взад-вперед, искоса поглядывая
на него.
Свет свечей колыхался от сквозняка и ркрашивал в желтый цвет белые,
сплошь покрытые инеем, окна.
- Вы не похожи на русского, - задумчиво сказала княгиня.
- Вы правы, княгиня. Я папуас.

. . . . . . . . . . .

ГЛАВА ВТОРАЯ.

Глава ужасов о том, как масоны чуть не погубили кочегара.

"Чудеса в наше время случаются только поганые"
А. и Б. Стругацкие

Трудно, конечно, смотреть телевизор такими неравноценными кусочками,