"Эдуард Шим. Ребята с нашего двора (современная повесть в нескольких незаконченных историях) " - читать интересную книгу автора

Сами развели голубей, а теперь башки откручивать? Не дам, хоть убейте!
- Ну, Верка! - говорит Веселов, потрясенный и даже как будто
напуганный. - Ну, отпетая!.. В кого ты такая уродилась?..
А Константин Семеныч смотрит на Верочку, фыркает, смеется, любуется
откровенно; потом исподтишка показывает большой палец: "Молодчина!"
- -
И вот они уходят со двора, десятка два путников, взрослые и дети, с
рюкзаками, с удочками, с фляжками на ремнях - уходят так же, как уходили
двадцать пять лет назад с моим Алешей. Что изменилось? Будут другие песни,
будут другие костры гореть, и другие намечены маршруты, но в разговорах
мальчишек, никогда не знавших Алешу, я вдруг слышу знакомые слова, Алешкины
слова, и кто-то из ребят поступает так, как поступил бы мой Алешка, и мне
кажется, опять явственно кажется, что он здесь, я вижу его; он уходит среди
своих учеников, а я остаюсь его ждать... Что изменилось?
Я вижу, как Верочка и Гоша задержались у ворот.
- Встань сюда! - приказывает Верочка. - Закрой глаза. И не смей
шевелиться.
- Зачем?
- Так надо. Не шевелись. Ну?
Гоша закрывает глаза, застывает покорно. Верочка, склонив голову,
рассматривает его, как свою картину, как творение собственных рук. Потом
осторожно и неумело целует.
- Вера...
- Не смей подходить! От тебя мылом пахнет.
- Верк...
- Не смей! На голову поставлю!
- Зачем же тогда целуешься?
- Еще чего. Я не целовалась, я рукой дотронулась. И молчи, а то начнешь
пузыри пускать.
Они убегают, а я, смотря им вслед, смеясь, вдруг думаю, первый раз
отчетливо понимаю, что я ошибалась. Я представляла, что волей судьбы живу в
разных временах, что прошлое и настоящее отделены друг от друга и
несовместимы. А на самом-то деле они едины, они всегда вместе, и это
совпадение времен, постоянное ощущение его, может быть, самое главное и
дорогое для человека. Наверное, так.
Выходит из подъезда Игорь, великолепный денди, с чемоданчиком, с
мохнатым пальто, небрежно перекинутым через локоть. Куда он собрался? Ах да,
ведь он улетает. Самолет в девять тридцать, геологическая партия, северные
олени...
Остановился, глядит на окошко четвертого этажа.
- Майка! Майка!..
Никто не отзывается. Только робкое городское эхо гукнуло, зашепталось
на лестницах. И тогда Игорь кричит вверх, в утреннее небо над двором:
- Ай лайв ю, Майка!..


ПЕРВАЯ ГЛАВА


История