"Эдуард Шим. Ребята с нашего двора (современная повесть в нескольких незаконченных историях) " - читать интересную книгу автора

Наступила пауза; наверное, докторша рассматривала Алешку своим
буравящим, пронзительным взглядом (один черный глаз выше другого, как будто
прицеливается).
- Валяй, - сказала она и тоже засмеялась. - Но-но! Подожди. Я закрою
окошко, в доме начнется кагал.
Как же давно это было - прошла жизнь от юности до старости, и Алешка
убит в сорок втором, и наш дом сгорел в блокадную зиму и отстроен заново, и
выросли дети наших детей... А парень в голубой футболке все стоит посреди
пустого двора и кричит, подняв голову к небу: "Я люблю тебя, Наташка!"
- -
Я смотрю, как из подъезда выходит смешной, неуклюжий, долговязый
человек. Он - тоже мой сосед, школьный учитель Константин Семеныч.
Есть необыкновенные люди на Руси, счастливцы и великомученики, добрые,
бесхарактерные, чистые, вечно терзаемые сомнениями, вопросами: "Так ли
живу?", "Для чего живу?", - постоянно мечущиеся от одного идеала к другому.
Вот таков Константин Семеныч. Я не знаю среди своих знакомых юолее светлого,
более порядочного человека, но сам Константин Семеныч все ужасается бытию
своему, приходит каяться, и мы ведем необыкновенно длинные, серьезные,
отчаянные русские споры.
Я часто жалею, что, когда был он мальчишкой и в тридцать седьмом году
остался одиноким, не хватило у меня силы и мужества усыновить его. Об этом я
не говорю ему, а он, вероятно, не догадывается.
Сейчас я смотрю, как он вышагивает по двору на длинных и тощих ногах
(совершенно как на ходулях), щурится, таинственно улыбаясь. Поднял камешек,
бросил в окно второго этажа. Это старый условный знак.
В окне появился монтер Веселов, надутый, всклокоченный, сердитый, не
иначе - с похмелья.
- Кой ч-черт?!. Кто? Костя, ты?
- Давай вниз.
- А чего?
- Одевайся. Быстро.
- Да зачем?!
- Надо, надо. Важное дело.
- Ну, щас...
Я отлично помню их ребятишками - и Костю, и Олега Веселова. И я
догадываюсь, что произойдет сегодня, отчего у Константина Семеныча такой
заговорщицкий, такой наивно-загадочный и торжественный вид...
- -
Мой муж Алешка, Алексей Горбунов, убитый в сорок втором, тоже был
школьным учителем. Это он придумал - собирать по воскресным дням мальчишек и
девчонок из нашего дома, собирать раным-ранешенько, часов в шесть утра, и
отправляться за город. С рюкзаками, в "походной" одежде и обуви, маленький
отряд закатывался на целый день в пригородные леса.
Я помню, что в те довоенные годы уже началось осторожничанье в
педагогике: детей отвозили в пионерские лагеря, где нельзя было шагу ступить
без присмотра.
А тут иное - Алешка водил ребят в нелегкие походы, и костры были
настоящими, и рыбная ловля всерьез, для общего котла; бывало, что мокли под
дождями, теряли дорогу, мерзли... Родители, конечно же, сопротивлялись
отчаянно, ребята были счастливы. Помню я, с какой радостью собирались в эти