"Сергей Шилов. О Русском экономическом языке" - читать интересную книгу автора

в Русском языке непосредственно, это величайшая драгоценность нашей страны,
несоизмеримая с ее сырьевыми ресурсами. РУССКИЙ ЯЗЫК - ЭТО МЫСЛЯЩИЙ ЯЗЫК,
КОТОРЫЙ ВИДИТ И СЛЫШИТ ТАКИМ ОБРАЗОМ, ЧТО В НЕМ ИЗЯЩНО ПРОФИЛАКТИРУЮТСЯ
МАЛ-МАЛЕЙШИЕ ВОЗМОЖНОСТИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ МЕХАНИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ ЗРЕНИЯ И
СЛУХА.

ПОТОМУ И ПРОСЕДАЕТ В ПРОСТРАНСТВЕ РУССКОГО ЯЗЫКА ПОЛИТТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ
КРЕМЛЬ, КАК МЕХАНИЧЕСКАЯ МАШИНА РАЗЛИЧИЙ ЗРЕНИЯ И СЛУХА, НЕ ЗНАЮЩАЯ НЕ
ИСТИННОГО ЗРЕНИЯ, НЕ ИСТИННОГО СЛУХА И ЗАТЯГИВАЕМАЯ В БОЛОТИСТУЮ ПОЧВУ
МЕЖЕУМОЧНОГО ПРОСТРАНСТВА МЕЖДУ "В РЕАЛЬНОСТИ" (ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬЮ ЗРИМОГО) И
"НА САМОМ ДЕЛЕ" (ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬЮ УСЛЫШАННОГО).
"Отношения между "реальностью" и "на самом деле" существенно
ограничивают саму возможность реформирования. Ведь реформирование
осуществляется "в реальности", а "на самом деле" никакого реформирования
нет, а есть что-то другое, не высказываемое, не проговариваемое и
невыразимое в языке тех теорий, которые лежат в основаниях реформ.
Государство "в реальности" продолжит реформы, а "на самом деле" люди будут
продолжать считать реформы еще одной московской аферой", - пишет Кордонский.
Кремль должен опереться на Русский язык, как таковой, оказаться в
нематериальном центре риторического пространства Русского языка на некоторых
невесомых осях - Кремль должен быть абстрагирован, только тогда он начнет
производить действительную, а не мнимую Стратегию, символизировать Мышление
народа. Кремль должен владеть одинаково успешно и тем, что "в реальности" и
тем, что "на деле". КРЕМЛЬ ДОЛЖЕН ЗНАТЬ, ВИДЕТЬ И СЛЫШАТЬ ТАК, КАК УЧИТ ТОМУ
ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ МЫШЛЕНИЯ, КАК УЧИТ ТОМУ РУССКИЙ ЯЗЫК. КРЕМЛЬ ДОЛЖЕН БЫТЬ НА
САМОМ ДЕЛЕ.

"Меня в очень малой степени интересует то, что существует "в
реальности" и что описывается вполне - казалось бы - понятными терминами,
такими как государство и общество, народ и власть, политика и общественное
мнение. Но меня очень интересует то, что есть "на самом деле". Я считаю, что
"на самом деле" можно и нужно описать не менее внятно, чем описана
"реальность", но для этого необходимы совсем другие понятия, чем те, что
используются для описания "реальности"", - указывает Кордонский. Вот это и
напрасно. Живое тело европейской рациональности состоит в субстанции
умозрения, выдающимся и непревзойденным образом дано человечеству Платоном.
С.С. Аверинцев, характеризуя византийско-греческое преемство России,
указывал в качестве определяющей онтологической черты "русскости" -
"визуализацию". Культура визуализации есть выдающееся достояние Русского
языка, которое позволяет отличать в увиденном истинное от кажущегося,
действительное от профанного, различать истинные "государство, общество,
народ, политику и общественное мнение" от их миражей. Без Платона не было бы
Аристотеля. Без Видения не было бы Вслушивания в истинное. И слух
Кордонского вовсе не музыкальный, будучи не предварен истинным Видением.
Всем этим экспертам "Медведь" на Ухо наступил. Вслушивающаяся стратегия,
раскрывающая то, что "на самом деле" в виде определенного сценарием этой
стратегии показа фактичности, снабженного "достоверной" ГОВОРЯЩЕЙ
информацией, статистической, социологической, - это "слабое мышление",
неконкурентноспособное и управляемое в современных
информационно-технологических реалиях. Потому Кордонский сразу же выпадает