"Ефим Шифрин. Течет река Лета " - читать интересную книгу автора

гумилевских четверостишия. Тетанъ".

В клубе сегодня выпало "качать" плечи, бицепсы и ноги. Контрольное
взвешивание убедило меня в верности выбранной диеты: просто не ужинать после
семи.

Исаченков прислал ссылку на сайт радио "Сити-FM", в передаче которого
Дмитрий Быков и его собеседники якобы хорошо отзывались о "Глянце". Вечером
я хотел было послушать эту передачу, но надобность грузить объемные
подкасты, единственно чтобы потешить самолюбие, меня враз остановила.

Звонил Гена Попов, чтобы поинтересоваться судьбой монолога, который он
выслал невесть когда, а я еще поразился, что буквально за минуту до его
звонка, решил перечитать этот текст, надолго застрявший на "рабочем столе"
компьютера. Надо же, какие странные совпадения! С Геной мы созваниваемся раз
в год, а нынешний разговор пришелся как раз на тот момент, когда я безо
всякой причины решил возвратиться к его давнему номеру. Отказать пришлось
сразу двоим: следом за Геной пришло письмо из Киева от Володарского, который
тоже как-то прислал совсем не возбудивший меня текст о проблемах сна у
супругов. К чести обоих, они безропотно приняли мой отказ, не споря и даже
не отстаивая достоинства своих не очень удачных произведений.

Игорь удалил опухоль в толстой кишке Светы А. Филипп Киркоров
неожиданно позвонил мне в Сочи, сказал, что его мать приговорили точно таким
же диагнозом, и ее жизни после этого едва хватило на год. Он был искренне
огорчен, когда услышал от меня грустный вердикт нашего доктора и предложил
навестить Свету в больнице по окончании наших гастролей, а затем помочь ей с
деньгами, понимая, что на дорогие лекарства и уход ее сбережений не хватит.
Ужас положения усугубляется тем, что Ита, родная сестра А., немного не в
себе. И уж что будет с ней, если Светы не станет, одному Богу известно.

Филипп и я немало обязаны Светлане - еще с той поры, когда нас нещадно
"вырезали" из всех эфиров тогдашнего ЦТ, а она упрямо отстаивала обоих: в
середине 80-х только ее передачами мы и держались в эфире. Впрочем, в самой
первой из них, еще до появления Киркорова на большой сцене, мне не повезло
вместе с Мишей Евдокимовым: нас изъяли из мартовского "Огонька"
забыл-какого-года, оставив на пленке дурацкие мелькания среди гостей, на
которые папа вскоре откликнулся недоуменной репликой в письме: "зачем ты
снялся в роли статиста?"

Вспомнил, как Максим, колдовавший вчера над моей головой, сказал, что
Виктюк на съемках какой-то передачи СТС показался ему сумасшедшим. Сам Макс,
избежавший участи гримировать великого режиссера, окрестил его моим другом,
а я поправлял его, называя Романа всего лишь учителем. Я решил не
соглашаться с Максом, вспомнив о том, как Виктюк высоко оценил мое судейство
ледовых танцев в телевизионном обзоре "Независимой газеты". Мы уже давно не
созванивались с мэтром, а посылали друг другу признательные мессиджи:
сначала я - в ночном эфире у Бермана с Жандаревым, и теперь он - в
популярной газете.