"Дмитрий Шидловский. Враги ("Враги" #1) " - читать интересную книгу автора

Странная мысль пронзила его сознание. "Я больше не боюсь, - вдруг
понял он. - Мне не страшно, что я в чужом мире, в чужом времени, без
родителей, без большинства знакомых. И пропал этот страх в тот момент,
когда я поставил себе цель. И я больше не чужой в этом мире. И Пашка больше
не боится. Не боится после того, как начал работать в депо. Освоился? Нет,
тоже поставил себе цель... И я знаю какую. Неужели мы обречены столкнуться
с оружием в руках? Нет, этого не будет, не должно быть. Это неправильно".


Эпизод 3 ПУТИ-ДОРОГИ

- Господа курсанты, мать вашу так-растак, на огневой рубеж шагом
ма-а-арш! - проревел мичман Костин.
- Кажется, сегодня Костин особенно крепко набрался, - шепнул Алексею
его сосед в строю Павел Набольсин.
Мичман Костин, служивший преподавателем огневой подготовки в
Хельсинкском Морском корпусе, не был профессиональным моряком. Чин и
должность этот пятидесятипятилетний, обветренный всеми ветрами человек
получил всего лишь несколько лет назад благодаря каким-то своим давним
связям на флоте. Говорили, что родился он в Старой Русе, в семье не то
приказчика, не то попа, и о его похождениях ходили легенды. Говорили, что в
шестнадцать лет он сбежал из дома, потом путешествовал где-то в притоках
Амазонки и мыл золото на Аляске, участвовал в каких-то невероятных
экспедициях в Африке, сражался на англо-бурской войне и еще десятке других
войн в самых отдаленных уголках Земли, охотился за преступниками, за голову
которых было объявлено вознаграждение, в США и Мексике. Говорили, что
когда-то он сколотил огромное состояние в Америке, но потом спустил его в
казино Нового Орлеана, и, лишь переболев всеми мыслимыми тропическими
болезнями, объехав весь свет и почувствовав, что чертовски устал, он
вернулся в Россию, явился к какому-то своему гимназическому однокашнику,
занявшему к тому моменту высокий пост в штабе Балтийского флота, и попросил
пристроить его.
Правда это или нет, никто из курсантов не знал, но любой, кто пробыл в
Хельсинкском Морском корпусе хотя бы неделю, четко понимал две вещи. Никто
не в состоянии поглотить столько алкоголя за единицу времени, как мичман
Костин, и никто не стреляет лучше мичмана Костина. Мичман был не просто
великолепным стрелком, он был богом стрельбы. Из револьверов,
автоматических пистолетов и винтовок любых моделей и систем, навскидку, на
скорость, на дальность, с двух рук, из любого положения, в любое время и в
любой степени опьянения, по мишеням висящим, стоящим, движущимся, летящим
он бил без промаха.
Занятиям со стрелковым оружием в Морском корпусе предпочтение не
отдавалось. Командование требовало от курсантов скорейшего освоения тех
дисциплин, которые должны были пригодиться им в будущей морской службе.
Умение обращаться с личным оружием считалось делом десятым. Особо искусной
стрельбы от обучающихся никто не ожидал. Костин это знал и не слишком мучил
курсантов. Существовало ли вообще что-либо интересующее этого человека,
кроме виски и коньяка, было тайной для всех, включая начальство. Впрочем,
тир он содержал в образцовом порядке, дисциплину свою преподавал доходчиво
и ни с кем не конфликтовал, что всех устраивало.