"Сергей Шхиян. Кукловод ("Бригадир державы" #19) " - читать интересную книгу автора

Пока я все это прокручивал в голове, пылкий приятель Алексея
Григорьевича что есть силы, прижимал меня к своей любящей груди.
Наконец взрыв его чувств пошел на убыль, и он меня отпустил, правда,
продолжал придерживать за рукав и откровенно мной любовался.
- Марья Ивановна, когда узнает, что мы с вами так запросто встретились,
ни за что не поверит! - сообщил он мне. - Вот ей будет радость, она
последнее время только о вас и говорит!
Теперь в дело включалась еще неведомая Марья Ивановна, надеюсь не
интимная подруга моего полного тезки, Алексея Григорьевича.
- Да, да, конечно, я и сам не ожидал, такая неожиданная встреча, -
промямлил я, чтобы хоть как-то ответить на его восторги.
- Вы теперь куда направляетесь? - спросил проезжий, так и не отпуская
моего рукава.
- Хотел съездить в Калугу, - назвал я конечный пункт своего вояжа, - да
оглобля сломалась.
- В Калугу? Вот и чудесно, у меня там младший братец
вице-губернатором! - сообщил мне то ли новый, то ли старый знакомец.
- Непременно передам ему от вас поклон, - пообещал я, слегка
подталкивая его назад к карете.
Однако владелец бакенбард и вооруженного эскорта, так просто
расставаться со старым другом не намеревался. Он плотно утвердился на
толстых ногах, обутых в мягкие полусапожки и вперил в меня нежный взгляд.
- А вы знаете, драгоценный мой, Алексей Григорьевич, что я сейчас еду
прямо из ополчения, домой на побывку. Марья Ивановна последнее время немного
хворала, так я решил ее проведать. Теперь, когда мы погоним супостата с
матушки Руси в его Парижскую берлогу, не знаю когда еще удастся с ней
свидеться, - сообщил он.
- Так вы сейчас состоите в ополчении? - вежливо, удивился я. - В каком,
если не секрет?
Собеседник немного смутился, но ответил:
- В третьем, резервном.
В 1812 году было выставлено более трехсот тысяч ополченцев, из которых
были образованы округа: 1-й - для обороны Москвы, 2-й - для обороны
Петербурга и 3-й - для составления резерва. Ратники ополчения были сведены в
пешие и конные полки и дружины, делившиеся на батальоны, сотни и десятки.
На бравого воина дорожный знакомый никак не походил, потому и его
резервной ориентации я не удивился.
- А вы я, вижу, - продолжил он, рассматривая французский мушкетон,
висевший на моем плече, - участвовали в деле?
- Нет, скорее в локальных конфликтах, - загадочно для этого времени,
ответил. - Ничего серьезного.
Как многих сугубо штатских людей, а он, судя по всему, таковым и был,
благоговеющих перед армией и воинскими подвигами, его такое объяснение не
удовлетворило, он даже посмотрел на меня слегка свысока.
- А мы так славно повоевали! Вы знаете, у меня над головой даже
пролетали ядра! И я, поверите, не склонил пред ними головы! Значит, вы
сейчас, направляетесь в Калугу, - резко сменил он тему разговора.
- Да, в Калугу, - пробормотал я, но он, не слушая, опять вернулся к
военным делам.
- Сейчас отсиживаться по тылам не след, все патриоты любезного нашего