"Сергей Шхиян. Кукловод ("Бригадир державы" #19) " - читать интересную книгу автора

перед ним и он начал:
- Познакомились мы нынешним летом, в нашем имении Услады. Марья
Ивановна смертельно захворала, а докторов так хороших не нашлось. Послали за
доктором в Москву, да ведь пока туда, пока сюда. Вот тут-то и свела нас одна
прелестная дама Анна Сергеевна Присыпко...
- Не может быть! А где эти ваши Услады? - воскликнул я, начиная
понимать, что все как-то связывается, эту даму, жену престарелого генерала я
хорошо знал в 1799 году.
- В Троицком уезде, Т-й губернии, - ответил он.
- И что было дальше? - уже с нетерпением, спросил я.
- Анна Сергеевна вас привезла из Троицка, и вы чудодейственно вылечили
супругу. Так мы познакомились. А позже вы приезжали к нам с визитом со своим
родственником Антоном Ивановичем и его милой женой.
- Антоном Ивановичем, - повторил я за ним почти с ужасом, - тоже, как и
я Крыловым?
- Да, Крыловым. Вы его тоже забыли?
Забыл ли я Антона Ивановича, первого человека, с которым встретился,
впервые попав в прошлое! К тому же своего прямого предка?! Конечно, я его не
забыл и собирался, как только удастся навестить. Однако в этот момент меня
волновали не родственные связи, а нечто другое. Если я каким-то образом
летом двенадцатого года был у Крылова, то вполне может статься, что я и
сейчас нахожусь где-то поблизости и, не равен час, встречу сам себя! И даже
примерно не представляю, чем такая встреча может кончиться. Не в смысле,
налаживания отношений с самим собой, а того, как поведут себя время и
материя. Не может же, в самом деле, человек пребывать в одном времени в
двойной ипостаси!
- Я знаю Антона Ивановича, мы с ним близкие родственники, - ответил я,
на вопросительный взгляд князя. - Но то, что этим летом был у него в имении,
совершенно забыл. Как он, кстати, поживает?
- Здоров, да я его встретил несколько дней назад. Он в действующей
армии, служит, кажется, во втором корпусе и командует егерями.
То, что предок жив и не убит под Бородино, меня обрадовало. Я его
предупреждал еще тринадцать лет назад, что в двенадцатом году будет большая
война, и уговаривал не лезть в пекло. Он конечно не послушался.
- Вы что-то говорили о спасении Марьи Ивановны? - напомнил я.
- Да, да конечно, вы ее спасли от неминуемой смерти, а меня от горького
вдовства. У нее были страшные боли, она даже исповедовалась и причастилась,
а вы ее, вдруг, вылечили!
Теперь мне стала понятна радость Урусова при нашей встрече.
- Неужели вы и этого не помните?
Я опять отрицательно покачал головой.
- Может быть, когда вы с ней встретитесь, у вас пройдет беспамятство.
Моя Марья Ивановна такая замечательная женщина, что я и описать не могу.
Красавица, умница, прекрасная мать. Мы с ней уже без малого четверть века
вместе и ни разу не поссорились!
Далее Николай Николаевич говорил исключительно о своей супруге, и мне
стоило немалого труда, чтобы не задремать. Давала о себе знать бессонная
ночь, и расслабляло мягкое усыпляющее покачивание рессорного экипажа. Однако
я сумел устоять, и чтобы не обидеть равнодушием любящего мужа, мужественно
испил эту чашу до дна.