"Сергей Шхиян. Покушение ("Бригадир державы" #17) " - читать интересную книгу автора - Если у вас в том есть нужда, Иван Николаевич, то я согласна,
извольте садиться, - ответила я, освобождая ему рядом с собой место на широком каретном диване. Флигель-адъютант легко поднялся по ступеням, ловко проскользнул в неширокую дверку, сел рядом со мной и улыбнулся так очаровательно, что кончики его усов произвели легкое движение снизу вверх и обратно. По виду Татищеву было едва ли двадцать три года. Он был строен, хорош собой и принадлежал к древнему дворянскому роду, происходящему от князей Соломерских или Соломерецких, отрасли князей Смоленских. Предок их, Василий Юрьевич по прозвищу Тать-ищ, сын князя Юрия Ивановича Соломирского, был, по семейному преданию, наместником великого князя Василия Дмитриевича в Новгороде в начале XV столетия. Обо все этом, первым делом и поведал мне блестящий молодой человек. Я слушала его заученный рассказ о родовом величии и вполне понимала, для чего он все это говорит. Иван Николаевич считал меня наивной провинциалкой и думал, что как только я узнаю, какой он знатный, то не решусь отказать его руке, погулять у меня под юбками. Не нужно было обладать моей способностью, понимать чужие мысли, чтобы разобраться в его ближайших планах. - Судя по имени, ваш предок, Иван Николаевич, был большим шельмой! - сказала я, когда он, наконец, перестал называть имена и чины своих выдающихся родственников. - С чего вы это взяли, сударыня? - неприятно удивился флигель-адъютант. - Позвольте, но слово "тать" всегда означало вора и разбойника. поведения, ежели ему прилепилось такое прозвище, - насмешливо объяснила я. Татищев про себя хмыкнул, но воображаемую руку из-под моей юбки убрал. - А вы изволили бывать в Петербурге? - перевел он разговор на другую тему. - Нет, я всю жизнь прожила в деревне, - ответила я. - Забавно, - сказал он, никак не объяснив, что в том, что я не жила в столице, забавного. - Но теперь вы там, наверное, побываете. - Это несомненно, если случаем не умру по дороге, - ответила я. Сказала я это намерено. Мой первый тюремщик Ломакин имел недвусмысленный приказ помешать мне доехать до столицы живой. И если бы он внезапно не умер, когда мы с ним спали в одной постели, не знаю, писала бы я сейчас эти строки. Теперь я намеревалась выяснить, не было ли подобного приказа и у Татищева. - Чего вам умирать? - засмеялся он. - Вам в ваши годы только жить и жить! Ни одной тайной мысли по поводу моей судьбы или причины ареста в голове у него не возникло. Думал в эту минуту Иван Николаевич исключительно о форме моей груди. Кажется, эта часть женской фигуры волновала его больше остальных дамских прелестей. - В жизни случается всякое, - объяснилась я, - вдруг нас сейчас поразит гром небесный! - Господи, что это вы такое говорите, - недовольно сказал спутник, невольно прислушиваясь, не слышна ли поблизости гроза. Потом меня успокоил. - Молния редко попадает в человека, ежели, конечно, он не прячется под |
|
|