"Сергей Шхиян. Покушение ("Бригадир державы" #17) " - читать интересную книгу автора

свободы. К вечеру мы уже въехали в Петербург, и скоро я стала настоящей
пленницей.
Города не видела. Только слышала, как окованные железом колеса и
стальные подковы лошадей гулко стучат по брусчатке столичных улиц. Я,
сжавшись в комочек, сидела в темной карете, с плотно зашторенными окнами и
трусила.
Вяземский еще во время дневного кормления лошадей сказал, что ему
предписано привезти меня в Зимний дворец. Мои спутники наперебой старались
оказывать мне знаки внимания и хоть как-то ободрить. Я видела, что все меня
жалеют и хотят помочь, но никто не знает, что нужно для этого сделать.
Потом я простилась со всеми поочередно и села в карету. Больше встретиться
со своими вынужденными тюремщиками мне не довелось.
Мы долго ехали по мощеным улицам, потом четверть часа стояли на месте,
как я догадалась, перед какими-то воротами, въехали во двор и, наконец,
окончательно остановились. За стенками кареты была слышна чья-то негромкая
речь. Потом я услышала, как Вяземский отдал команду, и лошади моих
кирасиров зазвенели копытами по каменной мостовой.
После этого довольно долго ничего не происходило. Я вслушивалась в
незнакомые звуки, но там, в дворцовом подворье, судя по всему, текла
обычная ночная жизнь.
Мой приезд не вызвал ни у кого никакого интереса. Я попыталась ловить
мысли окружающих. Какой-то, оказавшийся неподалеку человек, скорее всего
часовой, лениво отметил про себя, что в карете привезли какого-то
преступника и начал вспоминать о недавнем свидании с женщиной. Он мысленно
корил ее за плохой прием, скаредность и подозревал в неверности.
Прошло никак не меньше часа, когда, наконец, открылась дверца кареты и
в нее заглянула полная старуха в ватном салопе и оборчатом парчовом чепце.
Она была со свечой в руке. Всунув ее внутрь кареты, она подслеповато
уставилась на меня, осветила лицо и велела выйти наружу. Я молча
повиновалась.
Была поздняя ночь. Старухе хотелось спать, и она сетовала, что еще за
докука свалилась ей на голову и как бы скорее от меня отделаться. Я вышла,
встала на каменную брусчатку двора и осмотрелась, куда забросила меня
судьба. Карета стояла в каком-то дворовом закутке, со всех сторон
огороженном стенами кирпичного здания с красивыми окнами.
- Ну, что встала столбом, нечего глазами зыркать, - рассердилась
старуха, - еще будет тебе время наглядеться!
Приструнив меня, она плотней запахнула от ночной сырости ватный салоп,
и пошла вперед, показывая дорогу.
Мы поднялись на невысокое крыльцо, вошли в помещение и начали
подниматься по крутой каменной лестнице. Провожатая шла медленно, через
каждые несколько ступенек останавливалась и боролась с одышкой. Я пока не
произнесла ни слова, еще не зная, как себя вести в новой обстановке.
Старуха, казалось, про меня забыла, думала о своих больных ногах и о том,
что с каждым разом ей все труднее подниматься по лестницам.
Наконец мы добрались до самого верха, там, где лестница кончалась
небольшой площадкой. Провожатая последний раз постояла на месте,
восстанавливая дыхание и, наконец, обратила на меня внимание:
- Что, девка, плохо за старыми людьми по лесенкам бегать?
Я удивилась такому обращению. За последнее время уже привыкла, что