"Сергей Шхиян. Турецкий ятаган ("Бригадир державы" #9) " - читать интересную книгу автора

классиков толком не читал. Пробовал, было, Карамзина, но больно он
благостен, не столько историк, сколько сказочник. А вот до Соловьева и
Ключевского руки не дошли, каюсь.
- Интересно, - задумчиво произнес Василий Осипович, - только почему вы
к классикам причислили Ключевского?
- Ну, это же самые наши раскрученные историки. Раскрученные, в смысле
известные. Конечно, я не специалист, но и то о них слышал.
- Интересно, - повторил Василий Осипович, - А самого вы его знаете?
- Кого, Ключевского? Нет, Карамзина как-то на улице в Петербурге видел,
но подойти познакомиться постеснялся, а с Ключевским не встречался.
- Карамзина вы, значит, видели? - поблескивая стеклами пенсне,
переспросил репетитор, - а Ключевского, значит, не встречали?
До меня дошло, что с Карамзиным я перемудрил, но взыграло пьяное
упрямство, и я повторил:
- Видел, вот как вас сейчас. Они шли по Невскому с Новиковым. Ну, с тем
издателем, которого Екатерина в Шлиссельбургской крепости сгноила.
- Хорошо, хорошо, пусть будет по-вашему, - смешливо ухмыляясь,
согласился Василий Осипович. - Теперь я вам могу только пожелать
познакомиться и с Ключевским.
- Это как получится, - сердито сказал я. - Я понимаю, то, что я видел
на улице человека, умершего три четверти века назад, звучит смешно, но
поверьте, на свете есть многое, что и не снилось нашим мудрецам...
- Может быть, может быть, - серьезно произнес репетитор. - Однако не
пора ли приступить к занятиям?
- Людмила Станиславовна, можно убирать со стола, - не очень охотно
сказал я домоправительнице. - Мы будем заниматься с уважаемым Василием
Осиповичем. Водку и закуску оставьте...
- Много вы так назанимаетесь, столько курного вина с утра скушав, - не
очень любезно пробурчала себе по нос женщина, видимо, недовольная тем, что
ее не пригласили с нами за стол.
- Итак, - начал репетитор, - расскажите, что вам известно о временах
Большой Смуты? Мне нужно иметь представление о том, что вы уже знаете.
Я начал вспоминать, и оказалось, что ничего толком не знаю.
- Ну, значит, в Угличе убили сына Ивана Грозного Дмитрия. Через
несколько лет в этом обвиняли Бориса Годунова. Из Польши явился самозванец
Лжедмитрий, которого называют Гришка Отрепьев, и начались разборки. Борис то
ли сам скоропостижно умер, то ли его отравили. Народ поддержал Лжедмитрия, и
тот какое-то время правил Москвой, потом и его убили, а в цари выбрали
Василия Шуйского. Что с ним случилось, не знаю. Москву начали грабить все
кому аи лень: и поляки, и казаки, и свои бояре. Тогда Ми-вин и Пожарский
собрали народное ополчение и всех разогнали. Царем выбрали первого Романова,
Михаила Федоровича. Вот, наверное, и все.
- Немного. Тогда в начале своего курса я расскажу вам о предпосылках к
Смуте.
Василий Осипович заговорил негромким голосом, задумчиво глядя куда-то
мимо меня:
- Скрытые причины Смуты открываются при обзоре событий Смутного времени
в их последовательном развитии и внутренней связи. Отличительной
особенностью Смуты является то, что в ней последовательно выступают все
классы русского общества, и выступают в том самом порядке, в каком они