"Сергей Шхиян. Турецкий ятаган ("Бригадир державы" #9) " - читать интересную книгу автора

отвернулся, чтобы на нее не смотреть. Девушка довольно долго возилась с
одеждой, а я упорно, из последних сил не обращал на нее внимания.
Раздевшись, она потопталась возле кровати, не зная, как перебраться через
меня к стенке. Я спьяну не понял, что она собирается делать, а Наташа
коротко, со всхлипом вздохнула и, приподняв перину, полезла через меня. Ее
горячая гладкая кожа обожгла. Я ее инстинктивно обнял, девушка, испугавшись,
замерла на месте и осталась лежать на мне, придавив своей восхитительной,
нежной живой тяжестью.
Бывают все-таки в жизни высокие минуты, о которых потом не стыдно
вспомнить .
Женщина, если вдуматься, самое восхитительное творение Господа. Не один
пейзаж не заворожит ценителя прекрасного так, как лицезрение бескрайнего
разнообразия этого совершенного существа. Чего только нет у великолепного
создания! Какие эстетические вершины и прекрасные, тайные глубины можно
обнаружить у любой женщины, даже у молчаливой попутчицы в метро, листающей
иллюстрированный журнал, или домохозяйки, продирающейся с тяжелыми сумками
сквозь усталую толпу к домашнему очагу. Было бы, как говорится, здоровье...
...А если это не мимолетная случайная встреча, а почти романтическая
обстановка древнего жилища, живой, теплый свет свечи, тихая комната, полная
таинственных теней, и тьма за окном, и она, познавшая мужа, но не испытавшая
любви. Она, девственная и порочная...

На озаренный потолок
Ложились тени,
Скрещенье рук, скрещенье ног,
Судьбы скрещенье

И падали два башмачка
Со стуком на пол,
И воск слезами с ночника
На платье капал.

- Государь мой, - прошептала Наташа и подняла надо мной лицо так, что
ее легкие, пушистые волосы, горько пахнущие степью и летом, щекоча, засыпали
мои щеки и плечи, - тебе, небось, тяжело, отпусти...
- Хорошо, - ответил я прямо в ее полные, шевелящиеся губы и погрузился
взглядом в глубокую синеву прозрачных глаз, - как хочешь...
- Я ведь тебе не мила, - говорила между тем она, не предпринимая
ничего, чтобы освободить меня от своей живой тяжести, - тебе, небось, другие
милы.
- Я тоже тебе не мил, - ответил я, нежно погладив ладонями потный шелк
ее спины и ягодиц.
- Мил, - после долгого молчания ответила Наташа, - ты не охальник...
Между перинами и горячим пульсирующим телом мне стало невыносимо жарко.
Я освободил руку, отбросил перину, и она неслышно соскользнула на пол. Лицо
девушки, близко нависшее надо мной, слегка приподнятое, как будто готовое
запрокинуться, казалось сосредоточенным на новых, незнакомых ощущениях. Оно
было почти былинно красиво. Наташа плотно закрыла глаза, и над верхней губой
у нее выступили капельки пота. Я потянулся к ее лицу и кончиком языка провел
вдоль ее губ. Девушка жалобно застонала и ответила неумелым, сухим поцелуем,