"Сергей Шхиян. Ангелы террора ("Бригадир державы" #8) " - читать интересную книгу автора

Я вел себя нарочито спокойно, не дергался и терпеливо ждал, пока с меня
снимут путы.
- Ты уж, ваше степенство, на нас не серчай, - сказал мой ездовой. - Мы
люди темные, увидели, что ты с неба упал, испужались, думали - нечистый.
Меня развязали, я попробовал вылезти из телеги, размять затекшие ноги,
но тело так занемело, что меня повело, и пришлось остаться сидеть на сене.
- До деревни далеко ли? - спросил я хозяина своей повозки. Ехать ночью
на железнодорожную станцию не было никакого смысла, это резоннее сделать
утром.
- У нас село, - не без гордости ответил он, - а далеко ли, не скажу,
может верста, а может, и боле.
- Звать-то тебя как?
- Еремеем кличут.
- Переночевать в селе место найдется?
- А чего ему не найтись, хоть у меня ночуй, если не побрезгуешь.
Сам-то, из каких будешь, не учитель ли?
- Скорее врач, то есть доктор.
- Это дело хорошее, у нас на земстве тожеть дохтур есть. Оченно важный,
осанистый дажеть.
- Лечит хорошо? - поинтересовался я, чтобы поддержать разговор.
- Это само собой, премного мы ими довольны.
Мужики разошлись по своим телегам, и мы тронулись.
- А что же ты сено не везешь? - спросил я, разглядев, как тяжело
нагружена другая телега.
- Так мы ж тебя споймали, как ты упал, вот и еду порожним.
- А почему вы так поздно за сеном поехали? В такую темень?
- Днем-то, слышь, молотили.
Мы замолчали. Телега поскрипывала осями и стучала железными шинами по
разъезженной, мерзлой дороге. Лошадь, прибавляя шаг, спешила в теплую
конюшню. Запахло печным дымом и конским потом.
- До Москвы от вас далеко? - спросил я, нарушая молчание.
- Далече, - ответил Еремей, - ежели пешком, то и за день едва дойдешь.
- А на поезде? Ну, на паровозе?
- Это на машине-то, что ли? - уточнил он.
- Ну, да, на машине, - подтвердил я, вспомнив, что до массового
появления автомобилей так называли паровозы.
- На машине-то, какой разговор, враз домчит. А тебе, барин, не страшно
было на шару-то летать?
- Страшно.
- Вот я и кумекаю, что ни в жисть бы не полетел, боязно.
- Ну, а за сто рублей полетел бы? - поинтересовался я.
- За сто полетел бы, - подумав и взвесив, ответил Еремей. - Все от
Бога, коли не попустит, так и не убьешься. Эх, грехи наши тяжкие, -
непонятно по какому поводу промолвил мужик и перекрестился. - Так дохтур,
говоришь?
- Доктор, - подтвердил я.
- А я слышу, вроде речь у тебя не мужицкая, а барская, вот тебе, думаю,
и споймали варнака.
Постепенно наш неспешный разговор "закольцевался" и пошел по кругу. Мне
надоело слушать и говорить одно и то же. Село все не показывалось.