"Сергей Шхиян. Кодекс чести ("Бригадир державы" #3) " - читать интересную книгу автора

нечетко запомнил. Кажется, всё-таки, от барьера. Это Антон Иванович
договаривался с секундантом Чирикова, нужно будет у него спросить.
- Коли от барьера - это хорошо. Подойди первый и целься в изверга, как
в мишень. - Иван вытащил пистолеты из ящика. - Как будешь изверга класть,
насмерть или подранишь? Ежели насмерть, то я полным зарядом пороха заряжу, а
коли ранить - то половинным.
- Заряжай полным, как обычно на стрельбище заряжал. Лечить этого
Чирикова у меня нет никакой охоты, слишком мерзкий тип. К тому же если он
выкрутится, то падчерицу обязательно со света сживет, а девчонке и так лихо
досталось. Имение, в котором девушка с матерью и отчимом живут, ей от отца
досталось, вот Чириков и решил от хозяйки избавиться. А то вдруг выйдет
замуж и погонит его поганой метлой.
Только чего делить шкуру неубитого медведя, он меня может так же легко
подстрелить, как и я его.
- Не скажи, ваше благородие! Он, поди, трусит: после того как ты
столько разбойников поубивал, да оборотня в болотной крепости со всеми
слугами живьем сжег, о тебе дурная слава идет...
- Этого ты мне не приписывай, - возмутился я, - никого я не жег. И
вообще, мне сдается, что крепость вы с кузнецом Тимофеем спалили. Тоже мне,
народные мстители!
- Не пойман - не вор, - ухмыльнулся Иван. - Слава-то не про нас, а про
тебя идет. А на всякий роток не накинешь платок. Говорят, что ты с нечистым
дружбу водишь, коли никто с тобой совладать не может.
- Ну и что, мало ли что темный народ болтает!
- Так и тот Чириков о твоей славе слышал и теперь как осиновый лист
трясется. Вот и пусть у него рука с пистолетом дрожит, авось промажет!
- Не похоже, что такой затрясется - такое наглое мурло! На труса он,
по-моему, не похож. Даже драться полез. Ну, что там с завтраком копаются, -
перевел я разговор с неприятной темы, - уже десять минут восьмого!
- Сейчас потороплю стряпуху, - пообещал Иван, надевая шапку. - Ты без
меня ешь, мы уже позавтракамши, а я пока пойду, пистолеты заряжу и кремни
проверю.
Иван ушел, а я, пока не принесли еду, успел умыться и почистил зубы.
Зубная паста у меня давно кончилась, теперь я пользовался толченым мелом.
Черный зубной порошок, состоящий из древесного угля и толченых устричных
раковин, который был здесь в ходу, мне не нравился. Наконец кухонный мальчик
принес завтрак. В доме оброчного крепостного крестьянина Котомкина,
державшего в уездном городе Троицке портняжную мастерскую, дворянских
разносолов не готовили, но кормили вкусно и сытно. Несмотря на похмелье, я с
удовольствием съел кусок теплого пирога с рыбой, пирожки с капустой и
картофелем (день был постный - потому скоромного не подавали), и запил всё
это кислым клюквенным киселем. На еду у меня ушло минут пятнадцать и еще
осталось время выкурить последнюю трубку. В Троицке, маленьком заштатном
городке, всё было рядом, в том числе место за городской околицей, где
происходили редкие в провинциальной жизни поединки. Мне уже однажды пришлось
драться на дуэли с подосланными бретерами, так что просчитать, сколько
требуется времени на дорогу, случай был. Неспешным шагом, через огороды и
пустырь, идти нужно было минут пятнадцать. Мы с Иваном вышли без двадцати
восемь и немного раньше времени подошли к условленному месту.
Противники, Чириков и его секундант небольшого роста помещик с большими