"Иван Шевцов. Во имя отца и сына (роман)" - читать интересную книгу автора

Сергеевич. - Он бы лучше за своими стилягами присматривал. Вчера опять чепе.
- Что еще? - Старик метнул на сына сторожкий сухой взгляд.
- Ночью молот сожгли, - отрывисто бросил Константин Сергеевич.
- В кузнечном! - не спросил, а подтвердил Коля. - А при чем тут Кауров?
- А при том, что его шпана из механического забралась ночью в
кузнечный, включила молот и сожгла, - резко, с нажимом на слова сказал
Константин Сергеевич.
Наступила долгая пауза. Затем, нарушая ее, Коля спросил отца:
- Кто именно, не помнишь?
- Говорят, эти двое - тонкий и толстый
- Ключанский и Пастухов, - уточнил Коля.
- Больше, кажется, некому, - в сердцах проворчал отец. - Говорят,
выпимши были.
Замолчали. Ели, не глядя друг на друга, словно кто-то из них виноват в
том, что двое парней из механического цеха ночью зашли в кузнечный и сожгли
там молот, хотя никто из Луговых не имел отношения ни к механическому, ни к
кузнечному цехам. Но завод был их заводом - кровным, родным, и любое
событие, любое происшествие на заводе воспринималось ими как свое, личное.
Коля думал: "А может, зря на этих ребят наводят напраслину? Они, конечно,
бузотеры, или, как говорит дедушка, анархисты, но какого рожна им
понадобилось в кузнечном, зачем? Выпивши, ночью! Дико". Он знал неразлучных
дружков - Вадима Ключанского и Юрия Пастухова. Особой симпатии они в нем не
вызывали, пожалуй, наоборот. Но отец напрасно пытается свалить грехи
литейного цеха на других. У него давнишняя неприязнь к механическому цеху,
беспочвенная, глупая, и отец нисколько не прав. Механический цех правильно
критикует литейщиков за плохое литье. Об этом и на комсомольском собрании
говорилось. Правда, у отца есть свои оправдания, и не литейщики во всем
виноваты, не все от них зависит, но механическому цеху от этого не легче. А
почему молчит дедушка? Какой-то он сегодня задумчивый и опечаленный.
Конечно, чепе на заводе для него не безразлично, но только ли это причина?
Отец, как всегда, резкий и немножко взвинченный: видно, слова дедушки о
плохом литье больно его задели. Надо бы как-то перевести разговор. Обычно
это делают мама или Лада. Но они почему-то молчат.
Коля бросает недвусмысленный взгляд на сестру. Лада дружески
улыбается - они понимают друг друга с полуслова, с одного взгляда. Но ее
опережает отец. Перед тем как встать из-за стола, Константин Сергеевич не то
с горькой иронией, не то в порядке укора бросает старику:
- Вот тебе и доблесть родителей, и наследие детей.
Лада и Коля не совсем понимают смысл этих слов, догадываются, что это
продолжение какого-то спора между дедушкой и отцом, и ждут, что ответит
дедушка. Сергей Кондратьевич не торопится, дернувшиеся брови и глаза
выразительно говорят: "Но при чем тут...", он через минуту спрашивает, ни к
кому не обращаясь:
- Интересно, а кто их отцы?
Теперь и Лада и Коля догадываются, что речь идет о Ключанском и
Пастухове. Никто не ответил, так как никто не знал родителей Ключанского и
Пастухова. Но на этом разговор обрывается: все встают из-за стола. Лада
помогает матери убрать и вымыть посуду, отец включает телевизор и садится на
стул поближе к экрану - он немножко близорук. Коля с дедушкой располагаются
на диване. Транслируют футбольный матч между "Спартаком" и "Крыльями