"Иван Михайлович Шевцов. Остров дьявола " - читать интересную книгу автора

мечтающего о, как там по-ихнему, бригаденфюрере, - работа у него - грязная,
кровавая. Впрочем, если трезво смотреть на вещи, то и у Хасселя нисколько не
чище, и Шлегель это знает, не может не знать от своих агентов, которые
охраняют замок графа. И наверно, находят на Шлегеля минуты нестерпимой
хандры - Хассель это знает по себе. Потому и приехал он к своему коллеге,
чтоб развеять хандру, излить душу.
Теперь Хассель смотрел на своего гостя даже с некоторым участием. И
захотелось сказать этому грубому, жестокому оберфюреру что-то приятное. Но
Шлегель сам опередил его. Глядя на отражение замка в озере мутными хмельными
глазами, он заговорил:
- Вот кончится война, Артур, и фюрер подарит тебе этот прелестный
уголок. А, доктор, хочешь иметь такой рай? Ну, признайся? Ведь хочешь...
- Нет, Курт, не хочу. Я люблю солнце, юг. Мне нужны пальмы, олеандры и
теплое море.
- И будет, обязательно будет, мой доктор. Когда мы победим. Главное -
одолеть русских. А там - весь мир у наших ног. Англия падет через два дня
после победы над русскими. Индия, Китай, Австралия, Африка - все будет
принадлежать фюреру. Впрочем, Австралию мы отдадим японцам, а часть Африки -
Муссолини. Останется Америка. Ее мы завоюем напоследок.
- И ты думаешь, это будет легко - завоевать Америку? Окруженную
океаном?
- Нелегко. Потребуются жертвы. Мы будем жертвовать. Китайцами, неграми.
Мы их заставим воевать с Америкой. Мы построим невиданный в истории флот.
Тысячи военных кораблей, десятки тысяч транспортных судов. Посадим на них
экспедиционную армию. Две армии. В первых эшелонах пошлем китайцев и негров,
во вторых - наших союзников, разных там итальянцев, турок, испанцев,
японцев. В третьем эшелоне пойдут доблестные ветераны фюрера. Одна армада
высадится в Канаде, другая - в Южной Америке. А потом сразу, одновременно, с
севера и юга пойдут на США. И никакая сила не устоит. Мы сбросим их статую
Свободы в океан, а на ее месте воздвигнем памятник фюреру.
Он увлекся. Щелочки его глаз хищно расширились. С пафосом великого
стратега он строил глобальные планы невиданных в истории сражений, запросто
решал судьбы многих стран и народов.
- А всех славян, евреев, коммунистов, цыган, всех этих французов,
англичан и разных шведов мы просто истребим, уничтожим. Подчистую... Под
корень.
- Их наберется миллиард, - заметил Хассель, со снисходительной улыбкой
слушавший бредовые разглагольствования вошедшего в словесный раж оберфюрера.
- Ну и что же. Пусть миллиард. И миллиард истребим!..
- Каким образом? Через газовые печи можно пропустить миллионов пять в
год. Да если даже и десять миллионов - и то потребуется сто лет, - с
холодным расчетом, словно речь шла о кубометрах древесины или тоннах угля,
заметил Хассель. - А потом, уважаемый Курт, если мы хотим оставаться
хозяевами мира, господами, то мы должны будем устранить не миллиард, а все
полтора миллиарда этого скота, населяющего землю, как совершенно ненужного,
опасного для нас. Излишек рабов - вовсе не благо, а несчастье для господ.
Рабы погубили Римскую империю. Это мое убеждение. Я знаю историю. И ее
уроками мы не должны пренебрегать. - Хассель "завелся". И то, что Шлегель
внимательно, с неподдельным интересом слушает и не перебивает, поощряло
доктора, делало его словоохотливым, подбивало на откровенность. И он