"И.М.Шевцов. Любовь и ненависть (Роман) " - читать интересную книгу автора

...Но вот пролетели эти пять лет и уже не кажутся вечностью. Я видел
море и корабли, я плавал в штормовую погоду. Эти годы сделали меня моряком.
Я, наверное, очень изменился - я сужу об этом по Марату: он сильно возмужал
и окреп, сделался каким-то другим, совсем непохожим на того юношу, которого
я встретил пять лет назад.
Меня и Марата называют друзьями. Я иногда спрашивал себя: так ли это на
самом деле?
В Марате есть что-то подкупающее, но оно не совсем определенное,
какое-то расплывчатое, туманное, именно "что-то". В нем много пыла,
самоуверенности, решительности, но иной раз кажется, что все это в нем
случайное, занесенное на короткое время. На людей он смотрит словно бы с
недоверием. К моему другу Валерке Панкову относится снисходительно. Со мной
держит себя на равной ноге, вроде побаивается меня, как это ни странно
звучит. Валерка говорит, это оттого, что я ему нужен, что без меня он бы
пропал. Я так не думаю: Марат не из тех людей, которые боятся пропасть. Я
иногда вместе с ним занимался, помогал ему. Особенно в последний год. Ходили
слухи, что из-за плохой дисциплины выпустят его младшим лейтенантом.
Приезжал его отец, о чем-то разговаривал с начальником училища, с
председателем государственной комиссии. Все обошлось для Марата
благополучно. Многие находят его способным парнем, в характере которого
соединились зазнайство и легкомыслие.
Тысяча восемьсот дней! Но удивительное дело - ярче всего мне запомнился
самый первый из них - мое первое свидание с морем и те добрые, славные люди,
которые тогда показали мне его: Дмитрий Федорович Пряхин и его дочь Ирина. К
ним у меня сохранились чувства признательности и любви. И хотя с тех пор я
не был у них на даче никогда, этот уголок часто стоит у меня перед глазами.
Дмитрий Федорович недолго был в училище: его перевели куда-то на Север
командиром военно-морской базы. Об Ире я вспоминал все эти годы, хотя
встречались мы раз пять, не больше. Теперь она невеста Марата, и мне
остается лишь дружески позавидовать ему.
Запомнилось и еще одно: как-то раз, уже не помню за какие грехи, Марат
был лишен увольнения в город. В воскресенье за завтраком он мне сказал как
бы между прочим:
- Послушай, старик, у меня к тебе просьба.
- Пожалуйста, молодой человек, я готов выслушать вас, - дурашливо
отозвался я, потому что меня всегда раздражало это идиотское обращение
"старик". В нем было какое-то мальчишеское позерство.
- Нет, в самом деле, Андрей, я вполне серьезно, - продолжал Марат, не
обращая внимания на мой тон.
- Так бы и сказал. Пожалуйста, выкладывай.
- Видишь ли, обстоятельства сегодня сложились не в мою пользу, - начал
он наигранно, беспечно и витиевато. - Ты знаешь, что я сижу на мели. А меня
тем не менее на берегу, у Медного всадника, будет ждать Ирина. Она, конечно,
ничего не подозревает о моем "безвыходном" положении. Ты подойдешь к ней и
все объяснишь.
- Сообщить ей, что тебя посадили на мель?
- Конечно нет. Об этом у нее и мысли не должно быть. Ты скажешь ей, что
я получил особое задание, ну и тэ дэ. Короче говоря, скажи, что я нахожусь
за пределами Питера, а когда вернусь, дам ей знать. А чтоб она не скучала,