"И.М.Шевцов. Грабеж (Роман) " - читать интересную книгу автора

- Нормально. Ты скоро придешь? - И тут же, словно вспомнив, сын
порывисто сообщил: - Да, звонила мама. У нее все нормально. Там уже весна.
Ходят без пальто.
- Хорошо. Я скоро приду. Ты уроки сделал?
- Да.
- Чем занимаешься? Телевизор смотришь?
- Нет, читаю.
Добросклонцев знал: сын, как и многие мальчики, увлекается детективами и
приключенческой литературой и, как немногие мальчишки, равнодушен, если не
сказать, безразличен к телевидению.
Он думал о жене, которая сегодня впервые позвонила из санатория. И надо
же - именно тогда, когда он собирался к Тоне. Казалось бы, ничего
особенного, но Юрий Иванович расценил это по-своему: женское чутье, биотоки.
Она, Катя, сердцем почуяла опасность и напомнила о себе. А ведь никакой
опасности нет, ничто не угрожает благополучию их семейного очага. С Катей
они прожили пятнадцать лет ровно, гладко, можно сказать, душа в душу, без
серьезных ссор и обид. Когда поженились, Кате шел двадцатый год, ему
двадцать девятый. Они были счастливы. Катя не была красавицей, внешностью
своей ничем не выделялась: круглолицая, со здоровым румянцем на щеках, что
называется, "кровь с молоком", невысокого роста, склонная к полноте,
спокойная, рассудительная, она отличалась душевностью, добротой и
преданностью семье. Работала экономистом на небольшом предприятии, работой
своей была довольна, в коллективе пользовалась уважением. К работе мужа
первое время относилась с непониманием и огорчением. Ей не нравилось, что
Юрию часто приходилось задерживаться допоздна на службе, работать в выходные
дни. Она видела, что муж устает, недосыпает, в то же время понимала, что он
увлечен своей службой, что в ней он нашел свое призвание, может, смысл
жизни. И она смирилась. И не просто смирилась, а старалась как-то помочь
ему, создать здоровый семейный климат, освободить его от мелких домашних
забот. В этом отношении хорошим помощником оказался Женя. Он охотно, без
принуждения и уговоров, помогал матери по дому.
Добросклонцев был уверен, что Катя назначена ему самой судьбой. Он
находил много общего с ней и в характере и во взглядах на жизнь. Нет, Катя,
конечно, хорошая женщина, прекрасная жена, мысленно убеждал он себя, пытаясь
забыть о Тоне. Тоня... И опять вернулось то, о чем он запретил себе думать.
Вспомнились первые дни ее работы в управлении, когда еще жив был Миронов. Ее
называли тогда "куколкой": мягкие пшеничные, слегка вьющиеся волосы,
пухленькие губы, застенчивая улыбка, сопровождаемая непременным румянцем на
бледных щеках. Помнится, генерал Константинов сказал тогда, что Миронова
больше подходит для работы в детской комнате, какой, мол, из нее
следователь. Но он ошибся: из Тони вышел отличный следователь. Ее мягкий,
негромкий голос, искренность и доброжелательность располагали
подследственных к откровенности. Даже закоренелые рецидивисты, к которым,
казалось, ни с какой стороны не подступиться, вдруг раскрывались перед этой
хрупкой, похожей на школьницу молодой женщиной. Сослуживцы говорили: под
Тониным взглядом словно воск тает любая броня, которой закрылся преступник.
Так неожиданно в размышлениях он переключился на службу, к тому, чем ему
предстоит заняться вплотную с завтрашнего дня и на что уйдет не день и не
неделя, а возможно, и не один месяц.
На лифте он поднялся на седьмой этаж, тихо, стараясь не шуметь, открыл