"Иван Михайлович Шевцов. Что за горизонтом? " - читать интересную книгу автора

Постепенно, по мере того, как Лукичу удавалось войти в мелодию, голос ее
крепчал, становился уверенным и очаровательным.


Не уходи, побудь со мною,
Я так давно тебя люблю.
Тебя я лаской огневою
И обожгу, и утомлю.
Побудь со мной, побудь со мной

Зрители восторженно захлопали в ладоши. Приятный чистый голос ее
очаровывал, а спокойные манеры свидетельствовали внутреннюю культуру и
чувственное сердце. Она скромно, с застенчивой улыбкой поклонилась, а
Богородский степенно поднялся со стула, взял ее руку с длинными ногтями,
раскрашенными под жемчуг, медленно поднес к своим губам и осторожно опустил.
Лицо его пылало. Он по-отечески взял Ларису под руку и увлек к перилам
борта, что-то говоря ей вполголоса. Ююкин провожал их лукавым взглядом, а я
вспомнил слова Богородского, сказанные Игорю: "Не уходи" касается не тебя.
Ты лучше уходи и не мешай мне. Я попробую. А вдруг получится".
Профессор посмотрел в их сторону с неожиданным удивлением и почему-то
спросил меня, как я отношусь к генералу Лебедю.
- К этому провинциальному демагогу? - переспросил я и ответил: - Точно
так же, как и к провокатору Жириновскому, сионисту Явлинскому. Все они
работают на Ельцина, на оккупационный режим, все они недруги России и
русского народа.
- Но Лебедь как будто русский, - уже с сомнением сказал Малинин.
- Горбачев тоже, говорят, русский, а что сотворил! Жириновский помог
Ельцину протащить антинародную Конституцию, Лебедь помог Ельцину
переизбраться на второй срок.
- Так на кого ж нам надеяться? Есть ли у патриотов настоящий лидер?
Может Лужков?
- Да нет, что вы? Лужков окружен евреями в три кольца. Расчетливый
популист, толковый организатор-хозяйственник и такой же буржуй, как и
Черномырдин.
- Выходит, нет настоящей личности, - вздохнул Малинин и, помолчав,
добавил: - Вот если б такого, как Лукашенко? Как вы смотрите?
- Смотрю положительно. И совсем не потому, что он мой земляк, из
Шкловского района. Мы с ним в одной районной газете работали. Только я до
войны, а он после войны. Он моложе меня чуть ли не в два раза. Есть в России
такие деятели. Возьмите того же Амана Тулеева, Петра Романова, Михаила
Лапшина. - Я назвал ему еще несколько имен. Он промолчал настороженно. Потом
спросил:
- А что ж вы Зюганова... или? - Он осторожно осекся.
- Разочаровался в нем. Хотя раньше надеялся. И голосовал за него. Не
знаю, может я не прав. Он слишком осмотрителен. А слово "сионизм" просто не
выговаривает, боится этого слова. А между тем сионизм - самый главный и
самый страшный враг и губитель России. Страшней и опасней Гитлера.
Поглощенные разговором на волнующие нас темы мы не заметили, как
стемнело и на теплоходе зажглись фонари. Пожелав мне покойной ночи,