"Иван Михайлович Шевцов. Крах " - читать интересную книгу автора

приняли в институт сына его бывшего сослуживца потому, что отец не смог
уплатить шестьсот тысяч рублей. "А где он их возьмет, когда зарплата его не
превышает сотни тысяч?" - спрашивал Василий Иванович зятя. "Пусть
зарабатывает", - невозмутимо отвечал Евгений. "Где? Каким образом?! -
заводился полковник. - Воровать идти? Так, что ли?" - "А зачем ему институт?
Пусть идет работать", - отвечал зять, но тесть не отступал и с еще большим
накалом продолжал: "Зачем ему институт, говоришь? А если парень желает
учиться, если у него способности, талант? Ты-то своего за кордон собираешься
послать", - уколол Василий Иванович. Но новоиспеченный бизнесмен был
неуязвим. "Значит, у меня есть возможность. А вы что - против того, что б
Егор учился... за границей?" - "Я за то чтоб каждый желающий юноша имел
возможность получить высшее образование бесплатно, так, как получали его и
ты и твоя жена. Как было прежде, при Советской власти, когда и медицина была
бесплатна, и я мог раз в год поехать в санаторий и дом отдыха", - наступал
полковник. Но и зять не сдавался, не хотел уступать: "Знакомая песня
коммунистов: бесплатная медицина, бесплатное образование, санатории, дома
отдыха... Все это демагогия. У нас не было и нет настоящей медицины, наше
бесплатное образование на Западе всерьез не воспринимают. Верно говорят:
бесплатная медицина не лечит, бесплатное образование не учит". - "Потому ты
и посылаешь туда Егора, - перебил Василий Иванович. - Ну, ну. А между
прочим, твой хваленый Запад завидовал нашему образованию и нашей бесплатной
медицине. И это не песня коммунистов, в рядах которых ты еще недавно
состоял". Последняя фраза ужалила Евгения, и он решил уклониться от
неприятной темы: "Вы за уравниловку. А ее быть не может. Вообще в природе и
в обществе нет равенства. Бедные и богатые всегда были и будут. А всякие
теории социализма - демагогия авантюристов, рвущихся к власти. Нищие были и
при Ленине и при Сталине, и в хрущевское, и в "застойное" время". - "Но
голодных не было, - нападал тесть. - Не было столько "бомжей", нищих,
голодных детей-дистрофиков, падающих в обморок голодных учителей. Что, я не
прав?" - "Но в чем тут моя вина? - начал сдаваться Евгений. - Я не демократ,
я честный бизнесмен. Мне повезло, другим не повезло. Что я должен сделать?
Поделиться с нищим? Так, кажется, учит Евангелие?"
Евгений посмотрел на жену, которая молча слушала весь этот разговор. Она
поняла, что вопрос его адресован ей, и спокойно ответила:
- Те правительства, несмотря на все их пороки, недостатки, ошибки, все
же думали о народе и делали для блага народа. Не то, что нынешние твои
временщики...
- Да не мои они, - взорвался Евгений. - Я знаю им цену не хуже вас. Но
они существуют независимо от того, что мы о них знаем и думаем. Что нам
остается? Работать, чтоб жить, чтоб выжить. И мы работаем. Честно делаем
свое дело и не дерем глотки на митингах. Кто работает, тот не бедствует. Вы
что, голодаете, раздетые-разутые ходите? Чего вам не хватает?
Страсти накалялись, и она не хотела участвовать в споре отца и мужа, не
хотела явно принимать чью-то сторону, хотя в душе она соглашалась с отцом.
Она тогда удалилась, оставив мужчин выяснять для нее очевидную истину. Для
зятя и тестя спор этот закончился обоюдной неприязнью, которая со временем
переросла во враждебность. А ведь еще года три тому назад это были
друзья-единомышленники.
"Так что же случилось с Россией? - размышляла Таня, нежась в теплой
воде. - Почему в людях, в их психологии произошли такие резкие повороты?