"Иван Михайлович Шевцов. Крах " - читать интересную книгу автора

парой, которую свела и благословила счастливая судьба. И они были счастливы,
хотя и не признавались в этом друг другу.
Когда Соколовы поженились, Евгений, молодой, начинающий экономист,
работал в плановом отделе райисполкома. Сообразительный, предприимчивый и
находчивый, он быстро продвигался по служебной лестнице и к началу
горбачевской "перестройки" уже руководил этим отделом. Таня любила его, он
любил Таню. Их семейная жизнь протекала безоблачно. В доме был относительный
достаток. Таня работала участковым врачом. Зарплата не ахти какая - тянули
от получки до получки, но были сыты и одеты, покупали книги, иногда ходили в
театры. Словом, это была обычная благополучная семья советского
интеллигента, где установился лад между супругами. Они воспитывали сына
Егора, внешне - копия отца и его любимец. Сейчас Егору пятнадцать лет, и
учится он, как, впрочем, дети многих преуспевающих бизнесменов, в Англии.
Летом отпуск проводили обычно у моря, то у Черного, то у Балтийского. Один
год были на Каспии. В летние каникулы Егор, как правило, жил на подмосковной
дедушкиной даче - отца Татьяны Васильевны. У отставного полковника милиции
Василия Ивановича были трогательные отношения с внуком. Для Егора дедушка
Вася, в прошлом гроза московских уголовников, был кумиром, что, к недоумению
Тани, вызывало ревность у Евгения.
Все это было до 1988 года, и теперь казалось Тане далеким прошлым.
Теплая вода успокаивала, снимала напряжение и чувство страха. Она не
спешила вылезать из ванны, она тянула нить событий, разматывая клубок своей
жизни, в второй главное место занимал Евгений Соколов. Ей нравилась его
фамилия, и в былые времена она ласково называла его "Сокол ты мой", "Соколик
родной". В восемьдесят восьмом, когда над великой державой нависли Черные
тучи и в воздухе запахло демократической серой гарью, Соколик по собственной
воле оставил свой пост в райисполкоме и устроился, как он говорил, в
"коммерческих структурах". Это был первый неожиданный для Тани поступок
мужа. Сопровождался он и странным поворотом во взглядах Евгения: он стал
повторять лозунги "демократов", охаивать и оплевывать советское прошлое
страны и завистливо кивать на преуспевающий "цивилизованный" Запад, где
"люди живут, как люди". Прежде за ним ничего подобного не замечалось, оно
возникло как-то вдруг. Впрочем, быть может и не совсем неожиданно: просто
Евгений вступил в "демократическую" струю, и его подхватило и понесло это
мутное течение. Он видел и знал, что Таня его не понимает и не одобряет, и
во избежание ссоры не вступал с ней в дискуссию, и вообще старался избегать
с ней разговора на "злобу дня" и не трогать острых вопросов. Он не посвящал
ее в свои служебные дела, и она не понимала, в чем заключаются эти
"коммерческие структуры", которые в одночасье сделали Соколова не просто
состоятельным, но богатым человеком. На ее вопрос: "Откуда такие деньги?",
он шутливо отвечал: "Из воздуха, дорогая!" - и награждал ее дежурным
поцелуем, при этом добавлял: "Не беспокойся: это честные деньги,
заработанные умом и смекалкой в условиях бизнеса".
В смекалке Евгения Таня не сомневалась, как, впрочем, и в честности, в
то же время ее удивляли и тревожили новые черточки в характере мужа:
какая-то азартная алчность, жажда наживы, не говоря уже о "демократической"
демагогии и лакейском преклонении перед "цивилизованным" Западом. Все это не
нравилось Тане, зароняло в ее душу недобрые предчувствия и сомнения. Однажды
на даче отца произошел острый разговор между Евгением и Василием Ивановичем.
А началось с того, что полковник с возмущением рассказал зятю, как не