"Иван Михайлович Шевцов. Крах " - читать интересную книгу автора

мысль, заменяя ее анализом их супружеских отношений, которые с неких пор
стали заметно иными, чем прежде. Ей даже показалось, что и вовсе не было
этого светлого, безоблачного "прежде", и не было "прежнего" Евгения,
внимательного, душевного, ласкового, что это "прежнее" как-то неприметно,
тайком, как песок между пальцев, ускользнуло от них, и вот Евгений уже
стелит себе постель на диване в гостиной и на ее явный призывный намек
отвечает категоричным "нет!". И снова тревожные неуютные мысли о Егоре - как
он там? Пишет редко, говорит, скучает по маме, а не по Москве, что и
радовало и огорчало: почему не по маме, папе и Москве? Москва - его родина,
пусть сегодня грязная, преступная, порочная, но это родина, а родину, как и
мать, надо любить и в славе и в беде.
С думами о сыне она медленно засыпала, и думы эти превращались в
сновидения.


Глава третья

1.

Анатолия Натановича Ярового Соколовы ждали в субботу к трем часам. Уже с
утра Таня начала готовить стол. Закуски и спиртное были закуплены заранее,
хотя холодильник и морозильник всегда были полны всевозможных яств. Но тут
случай особый: Евгений старался потрафить вкусу гостя, он знал, что Яровой
отдает предпочтение рыбным блюдам, потому на столе они и господствовали в
виде горячей стерляди, холодной осетрины, лососины, сельди в винном соусе,
черной и красной икры и крабов. Не обошлось и без салатов: из печени трески,
из свеклы с орехами и майонезом и соленых огурцов. Кроме армянского коньяка,
водки "Распутин" и шампанского, была припасена бутылочка грузинской
"Хванчкары". На горячее блюдо румянилась индейка. Зная, как важна эта
встреча для Евгения, Таня старалась сделать все "на высшем уровне", так как,
по словам Евгения, от Ярового зависела их не просто благополучие, но вся
судьба: он единственный, кто мог отвести нависшую над "Пресс-банком" беду,
разогнать грозовые тучи. Каким-то внутренним, чисто женским чутьем Таня не
очень верила во всемогущество и спасительную силу Анатолия Натановича; во
всяком случае, его настойчивое желание встретиться дома, его
слащаво-страстные дифирамбы, отпущенные ей в тот злопамятный вечер, его
масляный, пожирающий взгляд настораживали Таню, а интуиция подсказывала ей
быть начеку.
Таня решила одеться скромно, по-домашнему - в коричневые брюки в обтяжку
и не очень пеструю кофточку с закрытым воротником. Такой наряд эффектно
выглядел на ней: позволяла стройная гибкая фигура. И никаких украшений,
кроме обручального кольца. Преднамеренная простота наряда не могла остаться
незамеченной Евгением. И он не преминул выразить свое неодобрение:
- Ты сегодня совсем золушка, по-домашнему.
- Естественно: дома по-домашнему, в театре по-театральному, - сказала
она с многозначительной усмешкой. - Что тебя не устраивает?
Евгений пожал плечами и тоже ухмыльнулся, не найдя слов для ответа. Но
подумал: "Все-таки высокий гость, стоит ли демонстративно прибедняться?" Он
считал, что Таня преднамеренно оделась так скромно.
А гость и в самом деле предстал в праздничном наряде: в светлом с