"Иван Михайлович Шевцов. Бородинское поле " - читать интересную книгу автора

кабинету, задумчиво глядя в пол, затем остановился и поднял уже более
спокойный взгляд на маршала:
- Чем мы можем закрыть эту брешь?
- Несколько дней назад мы приняли решение сформировать мотострелковый
корпус, - ответил Борис Михайлович.
- Где этот корпус?
- Его еще нет, товарищ Сталин.
- Решение есть, а корпуса нет. - Горькая ухмылка затерялась в усах
Верховного. - Кого поставим на этот корпус?
- Есть предложение назначить командиром корпуса генерала Лелюшенко -
заместителя начальника Автобронетанкового управления.
Сталин согласился.
И вот теперь начальник Генерального штаба в ожидании прибытия
Лелюшенко, который, как он знал, только что был вызван к Верховному, еще раз
обдумывал, какими частями можно остановить танки Гудериана.
В это время Ставка не располагала сколь-нибудь внушительными резервами,
приходилось собирать, как говорится, с бору по сосенке.
Маршалу Шапошникову шел шестьдесят первый; последнее время состояние
его здоровья ухудшилось - сказывалась, несомненно, напряженная,
сверхчеловеческая работа, тяжелое бремя ответственности. Положение на
фронтах день ото дня становилось все хуже, напор фашистов не ослабевал. Враг
располагал большими силами и шел напролом, не считаясь с потерями. Он рвался
к Москве - главной стратегической цели, взятие которой, по убеждению самого
Гитлера и многих его генералов, означало бы полную победу.
Шапошников сидел перед картой, всматриваясь в расположение армий,
оборонявших Москву. И не было такого участка, с которого можно было бы снять
хоть одну дивизию, -чтобы срочно перебросить под Орел и преградить путь
танкам Гудериана. И хотя на западе от столицы на фронте наблюдалось
относительное затишье, начальник Генштаба понимал: оно не продолжительно -
Бок бросит в наступление на Москву танковые группы Гёпнера и Гота, полевую
армию Клюге. А это огромная, вместе с войсками Гудериана почти миллионная,
орда, до зубов вооруженная, закованная в броню.
На востоке, далеко за Волгой, шли к Москве эшелоны новых, еще не
обстрелянных дивизий, на Урале и в Казахстане формировались части и
соединения. Но когда они прибудут в Подмосковье? - вот вопрос. Уже были в
пути эшелоны 32-й стрелковой дивизии полковника Полосухина, участвовавшей в
боях с японцами у озера Хасан. Но ведь и они прибудут не раньше чем через
неделю. А к этому времени Гудериан может захватить не только Орел, но и
Тулу, подойти к Москве на пушечный выстрел. В ушах маршала звучали глухие и
требовательные слова Верховного: "Орел сдавать нельзя". Да ведь одного
приказа или желания мало. И Минск, и Киев, и Смоленск нельзя было сдавать, А
сдали, оставили.
Борис Михайлович тяжко вздохнул. Адъютант доложил о прибытии генерала
Лелюшенко.
- Проси, - кивнул Шапошников и поднялся устало, сутулый, грузный.
Невысокого роста, плотный бритоголовый генерал вошел энергично и
довольно бойко доложил:
- Товарищ Маршал Советского Союза! Я только что от товарища Сталина...
- Знаю, голубчик, знаю, - перебил его Шапошников и жестом указал на
стул.