"Дмитрий Шевченко. Кремлевские нравы" - читать интересную книгу автора

человеческий, ни военный гений лучшего министра обороны всех времен, как
нарек его Ельцин. И чем больше Чечня начинала походить на ненавистный ему
Афган, а то и превосходить его - по глупости военных и количеству цинковых
гробов, тем мрачнее становились мысли Максима и созревало решение - если
пошлют на войну, он, как ребята из "Альфы" в октябре 93-го, наотрез
откажется выполнять приказ.
Сколько можно воевать? Хватит уже!
Если вдуматься, мы никогда и не переставали быть на фронте, война у
нас в крови. Мы все время дрались - то с фашистами, то с японцами, то с
афганцами и неграми, то сами с собой - в Новочеркасске, Тбилиси, Вильнюсе
и, наконец, в Чечне.
И однажды он получил этот приказ - во главе подразделения все той же
"Альфы" отправиться в Первомайский, где Радуев захватил заложников, и
выбить бандитов из поселка. Прибыв на место и изучив оперативную
обстановку, Максим принял решение отказаться от операции. Верная,
бессмысленная гибель. На месте событий находился министр обороны Грачев. Он
вызвал к себе "умника из Кремля" и потребовал объяснений.
- Что тут скажешь, Пал Сергеич? - вздохнув, пожал плечами офицер. -
Голое поле, каждый сантиметр простреливается. Ребята не камикадзе. Да и вы,
простите раба грешного, совсем не смахиваете на японского императора...
Грачев срывающимся голосом выдал весь трехэтажный арсенал и приказал
идти на штурм. У Максима помутилось сознание - никогда, никто, даже в
Афгане, не называл его такими именами. Он замахнулся на министра. Охранники
оттащили.
- Расстрелять! - приказал Грачев. - К стенке гада...
Максима повели к придорожной канаве.
"Альфовцы", стоящие неподалеку, разговора не слыхали, но правильно
оценили смысл конвоя. Медленно двинулись навстречу, взяли Максима и
расстрельную команду в полукольцо. "Всех перебьем!" - читалось в их глазах.
Грачевцы отступили.
Максима немедленно втолкнули в машину и вывезли из Первомайского.
Через несколько часов он уже объяснялся в Кремле с коржаковскими замами.
Решено было не гнать смутьяна, а вывезти на время из страны - в
Швейцарию, где шла доводка президентского лайнера. Присматривать за ходом
работ. "Остудись маленько, отсидись - примирительно сказал Коржаков. - А
что не дал ребятам по глупости погибнуть - молодец..."
...Он бродил по безлюдным улицам, среди красочных кафе и закопченных
соборов, потом устремлялся за город - к холмам и шуму листвы, провожал
грустной улыбкой ветряные мельницы и молочные фермы, с опустившимся сердцем
вглядывался в пурпурные просторы, засеянные до горизонта ягодами...
И все напевал, насвистывал в эти дни ностальгическую мелодию "Битлз"
"Strawberry fields forever..." - "Земляничные поляны навсегда...". Это у
них. А у нас, похоже, навсегда поля, где лежат убитые и не похороненные
мальчики...


"ПРОСТО ТАК"

Потом началась предвыборная кампания. После натиска железного Толика
служба развалилась. Коржаков, нацепив на нос очки - писатель! - принялся за