"Павел Александрович Шестаков. Три дня в Дагезане (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- А сбежал в медвежий угол.
- Угол? - удивился пасечник. - Усадьба со всеми удобствами! Большие
деньги наше государство творческим работникам выплачивает...
Старик не закончил, услыхал шаги. Сосновский распахнул дверь, вытирая
мокрое лицо носовым платком.
- Заждался, Игорь? И Демьяныч тут? За сапогами пришел?
- За ними, Борис Михайлович.
Пасечник вскочил со стула.
- Сейчас достану. Да сиди, папаша! - Борис повернулся к Мазину. -
Задремал ты, а я думаю: что это Калугин мной интересовался? Ну и решил
сбегать.
- Что же?
- Поторопился. У него с Валерием разговор происходил. Кажется,
прорвало родителя. Выглядели они мрачновато. Страсти я охладил, замолчали
оба. Но Калугину уж не до меня было, да и жена вошла. Постепенно общий
треп начался, хотя и натянуто.
Сосновский вытащил из рюкзака сапоги.
- Держи, Демьяныч. Примеряй!
- И так вижу: в самый раз. Что я должен, Борис Михайлович?
- Ерунда. Медком угостишь.
- Премного благодарен. - Пасечник заспешил.
- Чудак, - сказал Сосновский ему вслед. - Надел бы сапоги. Дождь как
из ведра поливает. А нас ждут на медвежатину.
За окном сверкнуло, и следом оглушительно треснул раскат грома.
Отдавшись в горах, он повторился, перекрывая шум дождя.
- Сдался, - махнул рукой Мазин. - Под воздействием стихий у меня
исчезает предубеждение к здешнему обществу.
Дача художника светилась в пелене дождя, напоминая корабль,
застигнутый штормом в бурном море. Снова сверкнула молния, высветив
контуры дома, и снова прокатился по ущелью гром, на этот раз сильнее, чем
раньше, и продолжительнее. После вспышки тьма стала еще чернее, и особняк
Калугина больше ие выделялся в ней.
- У Калугина электричество?
- Он подключился к леспромхозовской линии. Постой... Свет-то погас!
Оборвало провода, или столб подмыло.
Мазин освещал путь фонариком-жужжалкой. В конусе света сыпались
бесконечные капли.
Марина Калугина, одетая в толстую вязаную кофту, встретила их с
подсвечником. Выглядела она озабоченно.
- Ко всему прочему выключили свет. Приходится коротать время в
романтическом полумраке. Не возражаете? Тогда раздевайтесь.
На вешалке в прихожей уже собралось много одежды, в том числе две
куртки, похожие на куртку Демьяныча. Мазин повесил свою между ними и
прошел вслед за женой художника. Она показалась ему совсем молодой.
Свечи усиливали необычное впечатление от большой комнаты. В центре ее
находился широкий круглый стол, вернее - обыкновенный дубовый пень с
набитыми поверх толстыми, грубо обработанными досками. В стене напротив
двери гранитными глыбами был выложен камин. Жарко горели смолистые
поленья, отчего в комнате казалось особенно тепло и уютно. Освещали ее с
десяток свечей, вставленных в сработанные природой подсвечники - корни и