"Павел Александрович Шестаков. Три дня в Дагезане (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Дрыхнут, заразы? Ну ничего. Утром подыму.
Несколько тусклых огоньков светилось в окнах второго этажа и один
наверху, в мансарде. Не доходя подъезда, Мазин шагнул в сторону.
Сосновский поднялся по ступенькам. Игорь Николаевич услыхал слова Марины:
- Наконец-то! Мне так страшно...
- В мастерской никого нет?
- Нет, я сказала, что он забылся.
Мазин обогнул дом и огляделся, но ничего подозрительного не
обнаружил. Дождь немного ослабел, и гроза прекратилась, зато поток в реке
звучал сильнее, тревожнее. Через заднюю дверь Игорь Николаевич проник в
прихожую и остановился, припоминая, где находится лестница. Потом на ощупь
нашел перила и стал подниматься, избегая шума.
"Прекрасное начало отдыха", - попробовал Мазин мобилизовать на помощь
юмор, но это не помогло. Обстановка была жутковатой. В полустеклянной
комнате обосновались холод и сырость. Струйки воздуха, просачиваясь сквозь
щелки, колебали язычок пламени на маленьком огарке. Игорь Николаевич
пересек мансарду и опустился в кресло так, чтобы мольберт отгораживал его
от двери и, он сознался себе, от покойника. "Нервы разболтались", -
подумал он недовольно, убеждаясь, что присутствие мертвого художника
гнетет, мешает осмыслить происшедшее. "Стоило захватить пару свечей.
Огарок вот-вот догорит. А может, это и к лучшему? Убийца скорее решится.
Если решится! Если попадется на удочку". И словно подстегнутый этой
мыслью, огонек затрепетал беспомощно и погас. Наступил полный мрак, но
ненадолго. Постепенно окружающие предметы выступили из темноты.
Мазин поймал себя на том, что ему хочется взглянуть на мертвого.
"Чертовщина какая! Прямо "Вий"! Нет, нужно подойти и посмотреть.
Убедиться, что ничего страшного нет. Обыкновенный мертвец. Но кто убил
этого человека? Зачем?" И снова Игорь Николаевич почувствовал, что не
может сосредоточиться. "Хватит!" Он встал и решительно направил луч
фонарика на художника... И вздрогнул. Из груди мертвого торчал глубоко
всаженный в тело охотничий нож.
Игорь Николаевич опустил фонарик и перевел дыхание. Первым пришло
чувство досады, поражения. "Сам виноват, проболтал, опоздал". Вторым -
недоумение. "Как он успел? Когда?" Потом стало спокойнее. "Что-то мы и
приобрели, заставили убийцу действовать, а значит, оставить новые следы,
нервничать. Он был в гостиной, когда Борис сказал, что Калугин жив. Хоть
это доказано".
Мазин покинул мастерскую и спустился на второй этаж. На столе горела
керосиновая лампа с низко забранным фитилем. В кресле, положив голову на
спинку, дремал Сосновский.
- Подъем, Борис. Есть новости.
Сосновский вздрогнул и заморгал.
- Неужели взял?
Мазин влил в стакан вина.
- За блестящую победу криминалистической школы профессора
Сосновского!
- Смеешься? Я ж доцент.
- Это по табели о рангах. Для меня же ты теперь академик. А также
мореплаватель и плотник. И герой на общественных началах. Ты все угадал,
Боря... Сходи, посмотри сам... а я, пожалуй, выпью.