"Олег Николаевич Шестинский. Блокадные новеллы (fb2) " - читать интересную книгу автора (Шестинский Олег Николаевич)Жизнь попугаяУмер профессор с третьего этажа, и в тот же день к нему в квартиру заявилась соседка его, пройдоха и спекулянтка Марья. Кидала в свой мешок что подороже, а уходя, сгоряча сорвала со стены клетку с попугаем и тоже утащила к себе. Клетку повесила над диваном, попугай отогрелся и вечером, когда Марья пила чай, сказал: — Ду-рр-ак! Марья даже икнула от неожиданности. «Еще не хватало», — подумала она и решила, что зря на птицу польстилась. — Его и зажарить боязно, — жаловалась она подружке. — А вдруг он, как поганка, несъедобный. И выражается… — Что ты, дорогуша! Его из Африки привезли, а он уж по-русски чешет. Цены ему не будет в порядочное-то время. Клад, дорогуша… И Марья смекнула, что гостья говорит правду. «Вот ведь все области обеги, такого не словишь». Она улыбнулась попугаю и сказала: — Ну живи… Марья была молодая, рыхлая и приземистая. Ни мужа, ни жениха у нее не было. Ходил к ней Арсентий, чахлый парень, но с лица красивый. Он поднимался по лестнице нехотя, плевался сквозь зубы, но шел, потому что хотел есть, а Марья кормила его вермишелью с салом. Арсентий сидел за столом без пиджака, макая сало в горчицу, когда попугай рявкнул: — Ду-рр-ак! Сало так и застряло в зубах Арсентия, он криво усмехнулся: — Ну и птицу завела. Потом встал, вытер ладонью рот, положил Марье руки на плечи. Марья вся подалась вперед, но в этот миг раздалось: — Ду-рр-ак! — И руки Арсентия соскользнули с Марьиных плеч. — Не могу! Не могу на рожу его смотреть! Нервный я. Ты б его хоть занавесочкой отгородила. Марья набросила на клетку платок, села рядом с Арсентием на диван, и Арсентий обнял ее за шею так, как будто любил. Но с попугаем словно что-то случилось. Может быть, обиделся, что его накрыли платком. Не переставая, на все лады он кричал: — Ду-ррр-ак! Ду-ррр-ак! Ду-ррр-ак!.. Арсентия бросало в жар и дрожь. То попугаев голос звучал начальственно, и хотелось вытянуть руки по швам; то ехидно, с издевочкой, словно на что-то намекал, а то вдруг мягко, с такой человеческой грустью, что плакать хотелось. — Убери враз отседова птицу! — закричал он. — Или я сам уйду! Он вскочил и надел пиджак. — И что ты псих такой… Больно важен стал… Цены птице нет… — начала Марья. — Пропаду лучше, а к тебе харчеваться не явлюся, — толкнув дверь, бросил с порога Арсентий. Марья поплакала, но потом рассудила, что с ее достатками и похлеще Арсентия можно отыскать парня. Она сняла с клетки платок, повесила ее поближе к печурке, чтобы попугаю было теплее, и стала думать, как выглядит Африка. Но, кроме жары и попугаев, она ничего не могла вообразить. Наконец пришли дни, когда афиши объявили, что скоро будет открыт зоосад. Марья завернула клетку в шерстяной платок и отправилась в зоосад. Она пришла к администратору и поставила на стол клетку. — Вот, — сказала она радостно, — попугай. Администратор скользнул взглядом по птице, пожал плечами: — Пятьдесят рублей. Да только стар ваш. Не подходит. Марья всей грудью подалась на стол, побледнела, выдохнула: — Как пятьдесят? Да я из-за него жизнь свою, может, обломала. — Не надо представлений, гражданочка, — сказал администратор, — у нас тут зверинец, а не цирк. Марья несла попугая домой и всей душой ненавидела его. Ей хотелось бросить птицу с моста в Неву, швырнуть под трамвай, просто свернуть голову, но кругом были люди. Дома она поостыла и решила на худой конец за полсотни сбыть его кому-нибудь. Но на другой день ее арестовали за спекуляцию. Она была ошеломлена, и навязчивая мысль все время стучала у нее в мозгу: «Это попугай донес, это попугай…» Она потянулась и хотела выкинуть клетку с попугаем во двор, но милиционер отстранил ее руку и подтолкнул Марью к дверям. Когда стали описывать Марьино имущество, Димка пробрался в комнату и попросил попугая. И решили отдать его Димке, потому что ухаживать за птицей было некому. После уроков я приходил к Димке, и мы пересказывали попугаю все, чему нас в школе учили. Но попугай молчал… |
||
|