"Жак Шессе. Казино ("Двойник святого")" - читать интересную книгу автора

совращала других учеников и мастера. Это было на картонной фабрике. С тех
пор я почти нигде не бываю и никого не вижу. Бильярдная...
- Ну, идем туда, Алисия.
В глубине следующего коридора, еще более запущенного, стучит дверь,
приходится перешагивать через разбитую плитку, камни, ночной свет проникает
через расколотое большое окно, украшенное живописью.
- Это там. Пойдемте.
Она ведет меня в просторный холодный зал; посверкивают большие покрытые
пылью столы. Она ложится на один из них: на зеленоватом сукне выделяется ее
белое тело. Она громко вздыхает, часто дышит, раскидывает ноги, протягивает
ко мне руки... И вдруг начинает вопить. Я ничего не могу понять.
- Там, смотрите!...
Я следую за ее взглядом и вижу человека, или тело человека,
распростертое на подоконнике.
- Это он, он, - кричит Алисия, - серьезный человек в очках!
Мне не остается ничего иного, кроме как приблизиться, с помощью
зажигалки зажечь свечу на окне и взглянуть на лежащего. Нижняя часть его
тела оголена, от предсмертного усилия у него вывалился язык. Язык уже усох,
лицо серое. Короткая бородка, маленькие очки в металлической оправе, с
круглыми стеклами. Брюки валяются на ближайшем столе. Кожаная куртка,
галстука на нем нет. На вид серьезный и приличный.
Наши слова падают в пустоту.
- Нужно предупредить жандармов, ближайший пост в Вильнёве. Алисия, это
срочно. Иначе подозрение падет на нас... Ты была здесь с ним. Это все
объясняет. Но не беспокойся. Я ничего не скажу.
Она не отвечает. Вся сжалась, окаменела. После недоброго молчания
спрашивает:
- Как вы думаете, он страдал?
- Апоплексический удар. Он мгновенно задохнулся. Вряд ли успел испытать
боль. Чтобы ответить на твой вопрос: смерть наступила слишком быстро, он не
страдал.
- Если бы можно было бы хотя бы закрыть ему глаза за его очками! - И
вдруг удивленно поворачивается ко мне: - Да он похож на вас!
- На меня? Ты бредишь?
Теперь глаза привыкли, и лучше видны его седые волосы, подстриженная, с
проседью, бородка, полноватое лицо, очки, одежда - да, все как у меня: и
внешность, и одежда - та же рубашка без галстука, те же голубые джинсы, так
же потертые.
- Интеллигент, как и вы, такие же руки, голова, мягкий голос.
- Он говорил с тобой, Алисия?
- Он ласкал меня, как вы, нежно. О, это было чудесно. Он говорил со
мной, как вы говорите со мной сейчас...
- Но я никогда не ласкал тебя, Алисия, забудь об этом, я тебя не
ласкал, и тебе никто не поверит.
- Не ласкали? И не целовали? И не укачивали?
- Не укачивал и не целовал. Ты не в себе и все придумываешь, между нами
никогда ничего не было и никогда ничего не будет. Ты поняла? Никогда ничего.
Затем происходит такое, с чем я вообще не знаю, как поступить: как
избавить от этого свою память. Изгнать оттуда. Предать забвению. Алисия идет
к мертвецу, останавливается перед ним, наклоняется и говорит с ним, гладя