"Джон Шерилл, Элизабет Шерилл. Брат Андрей: Божий контрабандист " - читать интересную книгу автора

Все, кроме Баса. Как только отец начинал играть, Бас бросался на пол и
пробирался под орган, где сворачивался у папиных ног и крепко прижимался к
инструменту. Конечно, папа играл грубо и с ошибками не только потому, что он
не слышал музыки, но и потому, что долгие годы работы молотом по наковальне
сделали его пальцы толстыми и неуклюжими. Иногда за вечер он извлекал из
инструмента столько же правильных, сколько и неправильных нот.
Но Басу было все равно. Он прижимался к вибрирующему дереву с выражением
неописуемого восторга. Оттуда, где он лежал, он не мог видеть, по каким
клавишам бьет отец. Но вдруг Бас вставал и мягко трогал папу за плечо.
"А, Бас, а, Бас", - говорил он.
Тогда папа вставал, а Бас садился на его место на скамеечке. Он всегда
начинал возиться со сборником, как папа, деловито переворачивая страницы, но
книжка частенько стояла у него вверх ногами. Затем, поглядывая на страничку
сборника, как папа, он начинал играть. С самого начала и до конца он
проигрывал все песни, которые папа исполнял в тот вечер. Но не так, как папа -
неуверенно, неловко и фальшиво. Бас играл безошибочно и так красиво, что люди
на улице останавливались, чтобы послушать музыку. В летние вечера, когда дверь
была открыта, у нашего дома собиралась толпа и у многих слушателей по щекам
катились слезы. Ибо, когда играл Бас, казалось, за органом сидит ангел.
Конечно, большим событием каждой недели было посещение церкви. Витте
стояла на польдерах, прибрежной территории, которую в течение многих поколений
голландцы отвоевывали у моря. Поэтому наша деревня, как и все деревни в
польдерах, была расположена вдоль дамбы. У нас была всего одна улица, ведущая
с юга на север по верху дамбы. Дома стояли практически на островах,
представлявших собой земляную насыпь, возвышающуюся над водой, и каждый дом
соединялся с дорогой крошечным мостиком, перекинутым через осушительный канал.
В обеих концах улицы на самых больших возвышениях стояли две церкви.
Со времен испанской оккупации в Голландии по-прежнему существует некоторая
напряженность между католиками и протестантами. В течение рабочей недели
торговец рыбой спокойно общается с владельцем скобяной лавки, но в воскресенье
первый со своей семьей идет в северную часть деревни в римскую католическую
церковь, в то время как второй направляется с семьей на юг в протестантскую
церковь, и по пути они не приветствуют друг друга даже кивком головы. Наша
семья страшно гордилась своими протестантскими традициями. Я думаю, отец был
очень доволен тем, что наш дом располагался в северном конце деревни, потому
что вся длина улицы позволяла ему демонстрировать тот факт, что он двигается в
правильном направлении. Из-за глухоты папы мы всегда сидели на самом первом
ряду в церкви. Но ряд был слишком коротким для всей семьи, и мне всегда
удавалось тащиться позади, пропуская вперед маму с папой и остальных детей.
Затем я шел к задним рядам, чтобы "найти место". Обычно я находил его как
можно дальше от церкви. Зимой я катался по замерзшему каналу на деревянных
кломпенах. А летом во время богослужения я сидел в поле так тихо, что вороны
садились мне на плечо и слегка поклевывали ухо.
Какой-то удивительный инстинкт всегда точно подсказывал мне, когда
заканчивается богослужение, и я успевал вовремя проскользнуть на церковную
паперть в тот самый момент, когда первые страдальцы выходили из здания церкви.
Я стоял рядом с проповедником, который ни разу не заметил моего отсутствия. Я
слушал, что говорят прихожане о проповеди, и таким образом узнавал тему,
содержание, а иногда даже сущность всего повествования.
Эта разведка была исключительно важной для меня, потому что без нее я не