"Сергей Шерстюк. Украденная книга " - читать интересную книгу автора

ума и даже кричать, что будущее в том прошлом, когда
Лелька меня бросила, потому пороть я его не смог, и вот теперь надо
платить тысячи каким-то химикам, что учили меня неизвестной науке, - в
общем, кричал; начали показывать "Кошмар на улице
Вязов " - все, впрочем, могло быть и в другой последовательности
- да! А почему я пишу дневник - потому что Макс начал его читать
(это его как бы естественное право), Никита ушел домой, Макс читал,
ставил кассету с Павичем, рассказывал фильм, а я хотел только спать...
спать, Макс уехал, а я ждал Лену, ждал, чтобы заснуть, когда она придет;
позвонила, что придет в полночь; позвонила в полпервого, что поедет к "N.",
а ты спи, люблю тебя очень, у нас праздник - последний съемочный день; я
выпил, валокордин, валерьянку, колдрекс, и - бац! - пусто... даже спать не
могу. На Тенерифе спал, как кот; на родине за полдня опустошился до
бессонницы.
Эх, Канары!
Родина, дай поспать! Тебя не выбирают, какая есть, такую люблю.
Чтобы поспать, надо уезжать за пределы? От бодрствования ведь проку
никакого - ни мне, ни родине. Когда не спишь, стало быть, о чем-то думаешь,
а когда думаешь, обязательно ухудшится что-то и в так плохом. От моей
бессонницы один разор и войны, потому что я, когда не сплю, то вижу, что -
труба... бесконечная и выход на помойку вечную, а в голове, разумеется, как
выбраться на свет, то есть наперекор самой судьбе, а это страшно. Потому что
вылезти из дерьма (а когда не спишь, то соврать самому себе невозможно)
можно только очень страшным способом. И вот все-таки вылазишь и, может быть,
засыпаешь. А утром - прямо в телеке или в газете - те же методы, но только,
чтобы уж точно не вылезти.
Как будто кто-то в голове моей читает, однако совсем не тот, кому
нужно.
Но стоит мне с родины свалить и просто жить, ничем не интересуясь, и
спать, когда хочется спать, возвращаешься хоть через два месяца - а ничего и
не произошло. Если когда-то не поленюсь и опишу парочку моих рецептов и
припомню время их появления, то окажется, что почти безошибочно посылал их
тем, кто врожденно воспринимает мою родину как объект, подлежащий полному
уничтожению. Поездив по свету, знаю сейчас наверняка и без лапши, что народы
друг друга не любят, как бы чего ни брехали, и лучшее - даже не безразличие,
а незнание, но также знаю, что везде есть некая кучка, которая полагает, что
нелюбовь к России - чуть ли не главный смысл жизни, и если ты вдруг просто
безразличен, то мудак и в жизни кайфа не будет. Нелюбовь к России - это
очень и очень большие деньги, безразличие - иди и покушай, незнание -
покушай, как человек будущего, впрочем, можешь и сдохнуть, как, впрочем,
человек будущего.
Фиг с ним. Сейчас вспоминаю, что лет пятнадцать назад мне снились
какие-то дурацкие события, но что важно - не события, наверное, а пейзажи и
среда, в которых они происходили: странно, что не вспомнил на Тенерифе, но
до чего ж похоже. Особенно там, где Los Abrigos. Абрикос, как говорят
русские.

30 июля, дача
Я на даче. Вчера была гроза. Убегали от нее с Леной на велосипедах - не
убежали. Сушеные грибы намокли, я сегодня их опять высушил - стали черные.