"Томас Шерред. Неоцененная попытка [NF]" - читать интересную книгу автора

между глицериновыми слезами и подлинным искусством и не скупящимися
уплатить пару лишних долларов. Думаю, они отнесли нас к категории ловких
дельцов с туго набитой мошной.
Наконец хлопоты остались позади. Все собрались в просмотровом зале - мы
с Майком, Маррс и Джонсон, Кесслер и Бернстейн, а также остальные члены
съемочной группы, которые делили с нами эту поистине титаническую работу,
- и увидели на экране плод своих усилий. Фильм вышел потрясающий. Каждый
поработал на славу. Когда на экране появился Александр, это
_действительно_ был Александр Великий. (Молодой армянин получил
заслуженную премию.) Вся ослепительная гамма красок, вся роскошь,
великолепие и блеск на экране, казалось, обжигали душу. Даже мы с Майком,
видевшие все это в действительности, сидели на краешках кресел, впившись
глазами в экран.
Подлинный реализм и размах батальных сцен - вот что, на мой взгляд,
обеспечило успех фильма. Кровавый бой, конечно, увлекательное зрелище,
когда знаешь, что все это выдумка, что мертвые вот-вот воскреснут и пойдут
обедать. Но когда такой военный обозреватель, как Билл Моулдин, посмотрев
фильм, выступает с восторженной статьей о том, как схожи тяготы и удел
пехоты во все эпохи и времена, - будьте уверены: Моулдин знает, что такое
война. Как, впрочем, и пехотинцы из разных стран мира, которые в своих
письмах сравнивали битву Александра Македонского при Арбеле с боями на
плацдарме у Анцио и в Аргонне. Измученный, далеко не безразличный к своей
судьбе крестьянин, который устало бредет, отмеривая милю за милей по
пыльным равнинам, и кончает свой путь смердящим, голым, израненным трупом
средь роя жирных мух, - чем отличается он от другого крестьянина, который
вместо сарисы [сариса - длинное, до 6-7 метров, копье, вооружение
пехотинцев в армии Александра Македонского] держит в руках винтовку? Это
мы старались подчеркнуть особо, и преуспели.
Когда в зале вспыхнул свет, мы уже знали: фильму обеспечен грандиозный
успех. Важные, как стайка пингвинов, гордо выпятив грудь, участники
просмотра торжественно пожали друг другу руки. Большинство направилось к
выходу, а мы уединились в кабинете Джонсона. Разлив по стаканам виски,
Джонсон сразу перешел к делу:
- Как с прокатом?
Я поинтересовался его мнением.
- Слово за вами, - пожал он плечами. - Не знаю, известно вам или нет,
но уже разнесся слух, что у вас есть неплохой фильм.
Я рассказал ему, что нам в отель звонили несколько человек, и назвал их
имена.
- Понятно, почему я завел этот разговор? Я знаю этих молодчиков.
Пошлите их подальше, если не хотите, чтобы вас обобрали до нитки. И раз уж
мы заговорили о деньгах: вы нам задолжали кругленькую сумму. Полагаю, у
вас есть чем расплатиться?
- Есть.
- Так я и думал. В противном случае я первый раздел бы вас догола. - Он
улыбнулся, но всем нам было ясно, что он именно так бы и поступил. -
Ол-райт, этот вопрос отпал. Поговорим о прокате. Здесь в городе есть
две-три фирмы, которые захотят приобрести фильм. Мои ребята немедля
поговорят с кем нужно. Нет смысла и дальше играть в молчанку. Уверен, у
них хватит ума не болтать о том, что вы не желаете предавать огласке. За