"Борис Шергин. Четыре сказки" - читать интересную книгу автора

самоварчик, мы скоро воротимся, чай пить будем.
Капитонко в платок рожу пуще замотал - да марш в царску коляску. Только
в лесок заехали, эта поддельна старуха на ножку справилась, за адъютанта
сграбилась да выкинула его на дорогу; вожжи подобрала, да только Капитонка и
видели. А царь сидит, на столе чашки расставлят. Бедна старуха под трубой -
ни гугу. На улице и темнеть стало. Царю скучно:
- Што эко самовар-от долго не кипит?
Его величество трубу снял, давай старухе уголье в рот накладывать...
Удивляется, што тако устройство. Потом сапог скинул, бабке рожу накрыл,
стал уголье раздувать. Старуха со страху еле жива, загудела она, зашумела,
по полу ручей побежал... Царь забегал:
- Охти мне! Самовар-от ушел, а их чай пить нету. Скоре надо заварить...
Хочет самовар на стол поставить:
- На! Где ручки-те?
Старуху за бока прижал, а та смерть шшекотки боится: она как визгнет не
по-хорошему... И царь со страху сревел - да на шкап. А старуху уж смех
одолел. Она из рогозы вылезла.
- Ваше величество, господин амператор! Не иначе, што разбойник-от этот
и был. Как он нас обоих обмакулил, омманул...
Ночью царь задами да огородами пробрался домой, да с той поры и запил,
бажоной.
А Капитонко в заграницу на тройке укатил и поживат там, руки в карманах
ходит, посвистыват.

Мартынко

Мартынко с артелью матросов в море ходил, и ему жира была хорошая. Хоть
на работу не горазден, а песни петь да сказки врать мастер, дак все
прошшали.
С англичанами, с норвежанами на пристанях толь круто лекочет, не
узнать, что русский. Годы подошли, взели на военную службу. Послали
караульным в стару морску крепость. Место невесело, начальство строго,
навеку бедной парень эдак не подчинялся, не покорялся.
Вон оногды на часах у складов и видит: подъехали компания лодкой и
учали в футбол играть. Мартына и раззадорило:
- Нате-ко меня!
Ружье бросил и давай с ребятами кубарем летать. В это время
комендантова супруга на балкон сели воздухом подышать. Ей от Мартынова пинка
мяч в зубы прилетел и толь плотно сел, дак фельшер до вечера бился, добывал.
Мартынку утром суд. Перва вина, что благородной дамы в рот грезной
футбол положил, втора вина - с поста убежал. На ночь замкнули в башню. Башня
заброшена - хлам, пыль, крысы, паутина. Бедной арестант поплакал, полежал у
порога, и захотелось ему исть. В углу стол. Не завалялось ли хоть сухаря в
ящике? Дернул вытяжку, есть что-то в тряпице. Развернул,- как огнем
осветило - карт колода золотых, на них нельзя насмотреться. А в каземат
часовой лезет:
- Тебе с огнем играть!!!
Тут на карты обзадорился, тут сели играть. И видит Мартынко - карты
сами ходят, сами на хозяина играют. Часовой арестанту в минуту все гроши
продул.