"Борис Шергин. Мартынко" - читать интересную книгу автора

антиресуимся, а только напрасно ваш тятенька этого бродягу в главно место
посадил. Вот дак министр с ветру наскочил! И вас своими секретами присушил.
Такого бы без суда в нужнике давно надо утопить. Но мы вас научим...
Утром получат Мартынко записку:
"Дорогой министр финанцев! Пожалуте выпить и закусить к нам на квартеру
антиресуимсе каки таки у вас карты известная вам рая".
Мартынко этой Раи боитсе, а не идти неможно, - что он у ней с визитом
не бывал.
Только гость созвонился, агенты за ширмы, а Мартын заходит и от
угошшения вежливо отказывается. Заговорили про войну, про погоду. А Раиска
речь пересекла:
- Я слыхала, у вас карты есь бутто бы золоты? Я смала охвоча карты
мешать.
И зачала она проигрывать деньжонки, кольца, брошки, браслетки, часики с
цепочкой - все продула гостю.
Тут он домой сторопился:
- Однако поздно. На прошшанье дарю вам обратно ваши уборы. Мне-ка не
нать, а вам от папы трепка.
А Раиска нахальне:
- Я бы все одно в суд подала, что у тебя карты фальшивы.
- Как это фальшивы?
Она искусственно захохотала:
- А вот эк!
Выхватила колоду да к себе под карсет.
- Докуль у меня рюмку-другу не выпьете, дотуль не отдам.
Делать нечего. Дорогой гость две-три рюмочки выкушал и и пал на ковер.
В графине было усыпаюшшее зелье. Шпионы выскочили из-за ширмов, раздели
сонного догола и кошелек нашли. Тело на худой кляче вывезли далеко в лес и
хвоснули в овраг, куда из помойных ям вываливают.
На холоду под утром Мартын очнулся. Все вспомнил:
- О, будь ты проклята, королевнина гостьба! Куда теперь подамся, нагой,
без копейки?
Како-то лохмотье вырыл, завесился и побрел лесом. Думат: "Плох я сокол,
что ворона с места сбила".
И видит: яблоки растут белого цвету.
- Ах, как пить охота!
Сорвал пару и съел. И заболела голова. За лоб схватился, под рукой два
волдыря. И поднялись от этих волдырей два рога самосильных.
Вот дак приужахнулся бедный парень! Скакал, скакал, обломить рогов не
может. Дале заплакал:
- Что на меня за беды, что на меня за напасти! Та шкура разорила,
пристрамила, разболокла, яблоком объелся, рога явились, как у вепря у
дикого. О, задавиться ли, утопиться?! Разве я кому надоел? Уйду от вас
навеки, буду жить лучче с хичныма хехенами и со львами.
Во слезах пути-дороженьки не видит и наткнулся опять на яблоню. Тут
яблочки красненьки, красивы.
- Объистись разве да умереть во младых летах?...
Сгрыз яблоко, счавкал друго, - головы-то ловко стало. Рукой схватился и
рога, как шапочку, сронил. Все тело согрелось, сердце звеселилось и
напахнула така молодось, дак Мартын на голове ходить годен.