"Галина Щербакова. Год Алены " - читать интересную книгу автора

У матери была последняя стадия рака. Но даже последняя стадия рака -
это еще жизнь, а значит, и фата, и пузыри на машине, и прочая идиотская
символика возможны, разрешены... Нина представила, как они, сильные и
веселые, явились к матери и та, нафаршированная обезболивающими препаратами,
благословила их, уже наполовину оттуда.
Люди осуждали Алену за торопливость, говорили, что раньше так не
поступали...
- Так что же, ей надо было ждать смерти матери? - спрашивала Нина. - Вы
понимаете, что это такое - ждать смерти?
- Не ждать, а потерпеть, - ответила ей одна женщина. - А они теперь не
терпят...
"Люди, меняя слово, думают, что изменяют сущность, - думала Нина. -
Ждать, терпеть... Разве это не одно и то же в этой ситуации?" Но в том-то и
дело, что внутренне она приняла позицию той женщины. Надо было потерпеть...
А теперь Алена писала, что с мужем разошлась - он оказался подлецом.
Что ей "остобрыдло" в городе, где все знают "друг друга в морду". Что она
решила приехать в Москву на любую стройку, скрыв свое высшее педагогическое
образование. Знакомые "сделали ей липу", написав справку, что она работала
где-то там секретаршей. Но она не хочет ехать очертя голову, "через
официальные каналы". Она хочет "приехать к вам, тетя Ниночка" и "потолкаться
в московской толпе". "У вас, говорят, много кого требуется"... Устроится и,
конечно, уйдет, "нельзя ближнего теснить в берлоге".
Нина почувствовала, что страстно, просто до боли, хочет увидеть Алену.
Она хочет узнать, понять, как выходят они, нынешние, из разводов. Ведь если
вспомнить, как было у них с Евгением... Господи, спаси! А эта крутобедрая,
широкоскулая, калмыкообразная Алена будто нарочно повторяет ее шаги. Бросает
профессию, разводится с мужем. Ее, Нину, все это обдирало до крови, а эту?
Пусть девчонка едет. Пусть поищет счастья в Москве. Это нормальный для
русского человека путь поисков.
Она тоже в свое время рвалась в Москву. Боже, когда это было?
Нине часто снится один и тот же навязчивый сон. Ей надо вытащить ведро
воды из колодца, а у нее не получается. В жизни в детстве Нина вполне
справлялась с этой нехитрой задачей. Зачерпывала понемногу, понемногу
приносила. Во сне же, во сне, который навязчиво стал сниться ей после того,
как она уехала от колодца, было не так. Только протянет руку к ведру, только
на секунду оставит ворот, как цепь в тот же миг, хохоча, издеваясь, глумясь,
начинает разматываться с неимоверной скоростью... Бьется о стенки ведро,
расплескивая воду, шуму-то, звону сколько. Бухается где-то внизу... И
скрипит, скрипит насмешливая цепь...
Всегда после этого сна ощущение тоски и неудачи.
Сон стал сниться, когда она приехала в Москву. У нее был трубочкой
свернутый аттестат зрелости, платье из двух половинок. Перед - клетка беж с
коричневым, а спинка - сплошь коричневая, изнанка старенького маминого
пальто. Ехала в поезде на боковой полке, было жарко и пахло пожарищами. Семь
лет прошло - все равно пахло войной. И люди в поезде вполне сходили за
мешочников, а может, и были ими. Нина не выпускала из рук аттестат-трубочку
и все время трогала зашитые в лифчик деньги. На станцию Никитовка ее
провожал Славик. Он уже учился в Харькове, приехал на каникулы и вызвался ее
проводить.
Пять часов они ждали поезда на раскаленной платформе, и мамины котлеты