"Галина Щербакова. Отвращение" - читать интересную книгу автора

Собакиной.
- Снова в моду пошли старинные имена, - сказал один не совсем пропитый
милиционер. - У меня прабабка была Устинья. А больше я и не слышал, чтоб так
людей называли.
На поселковом кладбище и похоронили Устинью Собакину. Первый раз за
много лет отец Олежки пришел домой трезвый.
- Вот и мы дожили до киллеров, - гордо сказал отец семье. - Жить надо
осторожно. Не шастать где почем зря. Это к тебе относится в первую
очередь, - крикнул он сыну.


* * *

Козья же подселенка, бабулька, была еще жива, но именно в тот день ей
как-то неможилось в душе. Она хотела вспомнить какую-нибудь молитву, хотя ни
одной сроду не знала.
Приподнятой головенкой она очень жалела в тот момент Бога. Это и была
ее последняя мысль. Она представляла, как он, Всевышний, сотворив небо,
землю и все про все, мается над созданием человека. Ищет материал. Из чего?
Получается, что не из чего. Вот задача так задача: сделать из ничего, но по
собственному подобию. Но есть подсказка, вспоминает слабый ум. "Из праха
вышел - в прах вернешься", - думает старушка. Это она понять может, значит,
из земли и воды лепил Бог человека. Вот тут и рождается в ней жалость: какая
же изнурительная работа - вылепить пальчики и ноготки из такого месива!
Намаялся старик, намаялся. И сказал: больше так не надо, пусть человек
делается из человека, пусть ноготочки самообразуются сами по себе. У старухи
это было. Она не лепила свою дочь из влажной земли. Она из нее вышла, и за
ноготочки, крохотульные, розовенькие, за пальчики небывалой красоты она
забыла свои страдания, свою кровищу пополам с дерьмом, потому как рожала в
хлеву. Приехала в деревню специально, понесла ведра с водой поить скотину и
свалилась вместе с ними. Голосу хватило крикнуть, успели вытащить девчонку
из материнского говна и крови, а потом дали полюбоваться матери неземной
красоты ноготочками.
Вот это и была мысль старухи - трудное дело Бога по вылеплению человека
из ничего - это ж не вообразить, не осознать - намучался бедный... И
рождение дитяти человеческого, никаких хлопот до того, а ноготочки - само
счастье. Старуха закончила думать свою мысль, посмотрела на козу. Тот же
случай. Сидит в козе козленочек, а вот-вот выпрыгнет и сразу станет на
ножки. После детей козлята по красоте на втором месте. Она хотела погладить
козу, но рука не доставала, а так хотелось, так хотелось... И она тянула,
тянула руку, а та будто уходила куда-то вдаль, за хлев, за деревню, и по
ней, как по мосту... через реку уходила из старухи жизнь, легко уходила, не
упиралась, не цеплялась за бытие - тоже мне радость! Ноготочки выросли и
бросили ее на дороге, а она так обрадовалась - на машине едет. В легковой ни
разу не приходилось, только на грузовике, а бывало и в самосвале, а в
красной легковушке красиво - ветер в окошечко, а потом на круче раздался
грохот, и она скатилась вниз. Так и было. Она вспомнила. А потом ползла,
ползла, ползла, ползла, пока не нашла этот козий домик.
- Доча, где ты? - спрашивала мать и все тянула и тянула руку.
Так и перешла по руке на другой берег.