"Даня Шеповалов. Комплекс девственницы" - читать интересную книгу автора

стремный на слух. Оттуда прямо на съемочную группу неслось нечто живое,
размером с теленка. Нечто поднимало клубы пыли и, на первый взгляд, было
настроено весьма недружелюбно.
- Стойте на месте, - крикнул Макар, - не двигайтесь. Миша, не двигайся,
это она на твой полиэтилен бежит. Вон, видите, там ее хозяин машет рукой, он
сейчас назад ее позовет.
"Рвака!!! Назад!!! Ко мне!!! Назад, я тебе говорю!!!", - донеслось с
той стороны поля.
- Сам не двигайся! - посоветовала Макару Бяша и тут же рванула в
сторону ближайших пятиэтажек, построенных в степи несколько десятков лет
назад.
- Рвака, назад!!!
Голос хозяина Рваки очень не понравился всем участникам съемочной
группы. В нем не было властных нот, повинуясь которым пес должен был
мгновенно замереть на месте и броситься назад к хозяину. Больше того, голос
был на грани истерики. Вместо приказа собаке там чувствовался
беспристрастный голос судьи, зачитывающей приговор: "...повлекшие за собой
тяжелые повреждения организма, несовместимые с жизнью..." "Пять лет дадут,
как минимум, - слышалось в голосе владельца собаки, - отправят в Читу.
Рельсы класть. Там холодно. Завели бы лучше кота, как жена хотела. Ссал бы,
конечно, по углам, но все же не это вот. Зубы надо хотя бы успеть сделать до
этапа. Когда еще теперь придется... Не ценил я вольную жизнь, граждане, ой
не ценил!"
- Рвака, назад! Ко мне! Ко мне, я сказал!
Миша все это время был в некотором замешательстве. Сначала он по
инерции шелестел полиэтиленом, но наконец, опомнился и рванул за Бяшей к
пятиэтажкам.
- Миха, назад! - закричала Настя-режиссер, не отрываясь от камеры и
выбирая ракурс получше. - Работаем, Миша, работаем, да не туда беги, вон
туда, я не могу против солнца снимать, работаем, медленнее беги. Жалко,
конечно, что одна собака, а не целая свора, но все равно ничего. Миха, да
подожди ты, медленнее беги, мне нужно крупный план сделать, как тебя
разрывают на куски. Постарайся окровавленной рукой потом махнуть так, чтобы
капли крови по объективу стекали.
Собака между тем уже добралась до дороги, по которой они шли. Эта была
молодая кавказская овчарка, глупая и веселая. Изначальной целью ее был
соблазнительно-полиэтиленовый Миша, но сейчас овчарку привлек блеск
объектива на солнце: Рвака подбежал к Насте и, вскочив на нее передними
лапами, весело залаял.
- Уав! Уав! - передразнила его Настя. - Плохая собака! Плохая и глупая!
Я же говорила, будет хаос на съемочной площадке, никто роль не выучил! А ну
беги, кусай Миху!
Но пес уже и к Насте потерял всякий интерес. Он стал рвать валявшиеся в
песке плюшевые заячьи уши, которые недавно еще украшали голову какой-то
тусовщицы, но после надоели либо потерялись в пылу вечеринки.
Дальше до пляжа съемочная группа добиралась без приключений. Лишь
однажды к Кате подошла цыганская девочка лет четырех и пальцами внимательно
изучила все ее украшения. Сначала тонкий браслет из белого золота на ноге,
высоко взбирающиеся по щиколоткам розовые завязки туфель, затем обтягивающие
бирюзовые шорты, выгоревшие до полной белизны на солнце концы волос.