"Борис Шергин, Степан Писахов. Сказы и сказки " - читать интересную книгу автора

Люди - думать, а мы с Васей делать.
- Давай, - говорим, - сделаем нашему шкиперу сюрприз, спишем книгу без
него.
Так работали - недосуг носа утереть. Старая книга была замысловатая,
рукописная, но вздумаем о Мише - и на уме станет светло и явится понятие.
Эту морскую премудрость втроем бы в две недели не понять, а мы двое списали,
срисовали в девять дней.
Верпаховский похвалил работу и сказал:
- Завтра в Морском собрании будут заседать степенные, я покажу вашу
работу. И вы туда придите в полдень.
На другой день мы бежали в собрание, а навстречу Миша:
- Ребята, я книгу разорил?
- Миша, ты не разоритель, ты строитель. Пойдем с нами.
В Морском собрании сидят степенные, и перед ними наша новенькая книга.
Миша понял, что работа сделана, и так-то весело взглянул на нас.
Степенный Воробьев, старичище с грозной бородищей, сказал:
- Молодцы, ребята! Возьмите и от нас хоть малые подарочки.
Старик берет со стола три костяные узорные коробочки, подает Мише, мне
и Васе. В каждой коробочке поблескивает золотой червонец. Миша побледнел и
положил коробочку на стол.
- Господин степенный, - сказал Миша, - эта книга - труд моих товарищей.
Не дико ли мне будет взять награду за чужой труд?
Этими словами Миша нас как кнутом стегнул. Вася скривил рот, будто
проглотил что-то горькое-прегорькое. А я взвопил со слезами:
- Миша! Давно ли мы стали тебе чужие? Миша, отнял ты у нас нашу
радость!
Все молчат, глядят на Мишу. Он стоит прям, как изваяние. Но вот из-под
опущенных ресниц у него блеснули две слезы и медленно покатились по щекам.
Старчище Воробьев взял Мишину коробочку, положил ему в руку, поцеловал
всех нас троих и сказал:
- На дворе ненастье, дождик, а здесь у нас благоуханная весна.

С тех пор прошло много лет. Я давно уехал из родного города. Но недавно
получил письмо от Михаила Ласкина. В письме засушенные лепестки шиповника.
Старый друг мне пишет:
"Наш шиповник широко разросся, и, когда цветет, весь берег пахнет
розами".

Новоземельское знание

Отец мой всю жизнь плавал на судах по Северному океану*. Товарищи у
него были тоже моряки, опытные и знающие. Особенно хорошо помню я Пафнутия
Осиповича Анкудинова. Он был уже стар. Когда собирался в гости, концы своей
длинной седой бороды прятал за жилет.
______________
* Плавание по Белому морю, Северному Ледовитому океану и их залиням
требовало большого опыта и знаний. Наука кораблевождения в той или другой
части Белого моря и океана обозначалась у поморов термином "знание".
Различались Новоземельское знание - умение водить корабли вдоль западных
берегов Новой Земли; Двинское и Соловецкое знание - вождение судов в сложном