"Борис Шергин, Степан Писахов. Сказы и сказки " - читать интересную книгу автора

Молоденькая Ивановна вспыхнула и бросила конверт на пол.
- Никакими секретами, никакими конвертами не интересуюсь...
Капитан сконфузился и убежал. Разгневанная Ивановна швырнула было пакет
ему вслед, потом вынула фотографию, поставила перед собою на стол и до
вечера смотрела и шила, смотрела и думала.
Прошло лето, кончилась навигация. По случаю праздничного дня дедушка с
дочкой сидели за чтением. В палисаднике под окном скрипнула калитка, кто-то
вошел.
Молоденькая Ивановна взглянула, да и замерла. И вошедший - тот самый
мурманский штурман - приподнял фуражку и очей с девицы не сводит...
Но и дед не слепой, приоткрыл раму:
- Что ходите тут?
- Малину беру...
А уж о Покрове... Снег идет. Старик к дочери:
- Аннушка, что плачешь?
- Ох, зачем я посмотрела!...
- Аннушка, люди-то говорят - ты надобна ему...

Вот дед с мурманским штурманом домами познакомились. Штурман стал с
визитами ходить. Однажды застал Анну Ивановну одну. Поглядели "лица"
миньятюры "Винограда российского", писанного некогда в Выгореции...
Помолчали, гость вздохнул:
- Вы все с книгой, Анна Ивановна... Вероятно, замуж не собираетесь?...
- Ни за царя, ни за князя не пойду!
Гость упавшим голосом:
- Аннушка, а за меня пошла бы?
Она шепотом:
- За тебя нельзя отказаться...

В Архангельском городе было у отца домишко подле Немецкой слободы,
близко реки.
Комнатки в доме были маленькие, низенькие, будто каютки: окошечки
коротенькие, полы желтенькие, столы, двери расписаны травами. По наблюдникам
синяя норвежская посуда. По стенам на полочках корабельные модели оснащены.
С потолков птички растопорщились деревянные - отцово же мастерство.
Первые годы замужества мама от отца не отставала, с ним в море ходила,
потом хозяйство стало дома задерживать и дети.
У нас в Архангельске до году ребят на карточку не снимали, даже
срисовывать не давали, и пуще всего зеркало младенцу не показывали. Потому,
верно, я себя до году и не помню. А годовалого меня увековечили. Такое
чудышко толстоголовое в альбоме сидит, вроде гири на прилавке.
Я у матери на коленях любил засыпать. Она поет:

Баю, бай да люли!
Спи- ка, усни
Да большой вырастай,
На оленя гонец,
На тетеру стрелец.

Бай, бай да люли!