"Борис Шергин, Степан Писахов. Сказы и сказки " - читать интересную книгу автора

третьи, отворив паруса, побежали на широкое студеное раздолье. У рынков, у
торговых пристаней рядами покачиваются шкуны с рыбой. Безостановочно снуют
между городом и деревнями пассажирские пароходики. Степенно, на парусах или
на веслах, летят острогрудые двинские карбаса.
Кроме "Расписания" и печатных лоций, у каждого мореходца есть записная
книжка, где он делает отметки о времени поворота курса, об опасных мелях, об
изменениях фарватера в устьях рек.


[Image001]


Непременно на каждом корабле есть компас - "матка".
Смело глядит в глаза всякой опасности и поморская женщина.
Помор Люлин привел в Архангельск осенью два больших океанских корабля с
товаром. Корабли надо было экстренно разгрузить и отвести в другой порт
Белого моря до начала зимы. Но Люлина задержали в Архангельске неотложные
дела. Сам вести суда он не мог. Из других капитанов никто не брался, время
было позднее, и все очень заняты. Тогда Люлин вызывает из деревни
телеграммой свою сестру, ведет ее на корабль, знакомит с многочисленной
младшей командой и объявляет команде: "Федосья Ивановна, моя сестрица,
поведет корабли в море заместо меня. Повинуйтесь ей честно и грозно..." -
сказал да и удрал с корабля.
- Всю ночь я не спал, - рассказывает Люлин. - Сижу в "Золотом якоре" да
гляжу, как снег в грязь валит. Горюю, что застрял с судами в Архангельске,
как мышь в подполье. Тужу, что забоится сестренка: время штормовое. Утром
вылез из гостиницы - и крадусь к гавани. Думаю, стоят мои корабли у
пристани, как приколочены. И вижу - пусто! Ушли корабли! Увела! Через двои
сутки телеграмма: "Поставила суда в Порт-Кереть на зимовку. Ожидаю
дальнейших распоряжений. Федосья".
Архангельское мореходство и судостроение похваляет и северная былина:

А и все на пиру пьяны-веселы,
А и все на пиру стали хвастати.
Толстобрюхие бояре родом-племенем,
Кособрюхие дьяки большой грамотой,
Корабельщики хвалились дальним плаваньем,
Промысловщики-поморы добрым мастерством
Что во матушке, во тихой во Двинской губе,
Во богатой, во широкой Низовской земле
Низовщане-ти, устьяне промысловые,
Мастерят-снастят суда - лодьи торговые,
Нагружают их товарами меновными
(А которые товары в Датской надобны)
Отпускают же лодьи-те за сине море,
Во широкое студеное раздольице.

Вспомнил я былину - и как живой встает перед глазами старый мореходец
Пафнутий Анкудинов.
"Всякий спляшет, да не как скоморох". Всякий поморец умел слово