"Люциус Шепард. Мушка " - читать интересную книгу автора

В двух кварталах от Бродвея, на Сто семьдесят второй улице, из
музыкального магазина "Роза дель Сол" доносилась ритмичная мелодия, из окна
третьего этажа слышались ударные, а из автомобиля раздавалась
радиотрансляция. Даже зимой здесь ощущалась атмосфера тропиков, хотя и с
душком уголовщины, наркоты и городского безумия. Район, застроенный рядами
желтых зданий, которые тянулись на несколько кварталов вплоть до Сто
шестидесятой улицы, представлял собой благодатную среду для преступников
всех мастей и любимое место охоты для Пинеро и копов похлеще него. Уголовный
душок был частью единого целого, частью дымчато-серой души огромного города.
Но несмотря на падающие снежные хлопья, здесь, где стояли двух- и
трехэтажные дома с выкрашенными в яркие цвета фасадами и звучала музыка, где
люди говорили по-испански и ощущался дух землячества, Демпси вполне мог
представить, что он идет по улице Агуадиллы, а вокруг цветет гибискус, легко
колышутся кокосовые пальмы и смуглые ребятишки в шортах гоняют неподалеку
мяч. Это было одно из редких мест, сохранивших свой особый жизнерадостный
колорит, чудом уцелевший в атмосфере, поглотившей Манхэттен в конце прошлого
века, - колорит, который пессимисты ошибочно считали канувшим в Лету. На
самом деле он просто переместился к Бронксу, вытесненный туда агрессивным
духом коммерции. Хейли называл этот район Пляжем и разделял любовь Демпси к
нему. По этой и по ряду других причин Демпси думал, что они с Хейли могли
стать друзьями. Они пару раз вместе попили пиво, сходили на матч "Янки",
поужинали в ресторане со своими подружками. Но между ними оставалось
какое-то недоверие. Демпси решил, что Хейли лучше приспособлен к работе в
полиции, похож на Пинеро; но теперь, когда Хейли так беспомощно застрелился,
Демпси задумался, что дело могло обстоять как раз наоборот.
"Элеггуа ботаника" оказалась маленьким опрятным магазинчиком с
побеленным фасадом и выписанной золотыми буквами рекламой на витринах, где
были выставлены разные ритуальные предметы, в большинстве явно старинные,
разложенные на темно-зеленой ткани. Полуприкрытая железная решетчатая дверь
препятствовала посетителям как легко проникнуть внутрь, так и быстро выйти
наружу. Когда Демпси переступил порог, колокольчик над дверью звякнул, и
привлекательная молодая латиноамериканка в широком джемпере, надетом поверх
платья из набивного ситца, с длинными черными волосами, перевязанными
голубой лентой, вышла из-за занавески в глубине помещения и встала у
прилавка, скрестив руки на груди и устремив на посетителя бесстрастный
взгляд. Кроме них двоих, в лавке никого не было. И без того маленькое
помещение казалось еще меньше из-за обилия застекленных шкафов и полок, где
стояли статуэтки, банки с надписанными от руки этикетками и разные предметы,
сделанные из кости, ракушек, перьев и меди. В воздухе здесь висел странный
сладковатый запах, не очень приятный, затхлый и терпкий, сотканный, как
отметил Дэмпси, за очень долгое время из тысяч более слабых запахов, порою
вполне приятных.
- Сара Пичардо? - спросил он.
Женщина кивнула, и он сказал:
- Я бы хотел задать вам пару вопросов.
- Вы из полиции? - Последний слог она растянула, придавая слову
неуместную нежность.
Он показал свой значок, и она пожала плечами. В любом другом случае
Демпси расценил бы подобное поведение как знак тайной неприязни или открытой