"Люциус Шепард. Ночь Белого Духа (Авт.сб. "Ночь Белого Духа")" - читать интересную книгу автора

Духа, лха. Множество лха - будто черные иероглифы. Эти образы тоже
повторялись, и после каждого повтора лха подносил свою ладонь к лицу
Элиота, чтобы продемонстрировать мерцающий язычок пламени Эме. Элиот
подумал, что уразумел послание, но, когда попытался передать, что это
вызывает у него сомнения, лха просто повторил образы.
Наконец, осознав, что лха исчерпал свои способности к общению, Элиот
направился на улицу. Оплыв, лха переместился и вознесся в дверном проеме,
преграждая дорогу и отчаянно размахивая руками. И снова у Элиота возникло
впечатление, что перед ним чудаковатый старикашка. Логика восставала
против доверия столь эксцентричному существу, особенно в столь опасном
предприятии; но логика мало трогала Элиота, а это самое радикальное
решение всех проблем. Если дело выгорит. Если он правильно истолковал
послание. Элиот рассмеялся. А, подумаешь, чего там!
- Успокойся, Бонго, - сказал он. - Я вернусь, как только починю свою
пушку.


В приемном покое клиники Сэма Чипли яблоку негде было упасть от
неварских мамаш с детьми, с хихиканьем смотревших, как Элиот шаркает на
полусогнутых ногах, пробираясь среди них. Жена Сэма проводила его в
смотровой кабинет, где Сэм - дородный бородач с длинными волосами,
завязанными в конский хвост, - помог Элиоту взобраться на хирургический
стол.
- Ни хрена себе! - воскликнул Сэм, закончив осмотр. - Во что это ты
вляпался, мужик? - И принялся натирать ушибы лечебной мазью.
- Несчастный случай, - процедил Элиот сквозь сцепленные зубы, сдерживая
крик.
- Ага, как же. Наверно, этакая сексуальная катастрофочка, внезапно
передумавшая, когда дело дошло до ласк. Знаешь, мужик, некоторым дамам
малость в напряг, если не можешь продемонстрировать твердость кое в чем.
Тебе это никогда не приходило в голову?
- Все было совсем не так. Я цел?
- Ага, только какое-то время стояк тебе не светит. - Склонившись над
раковиной, Сэм вымыл руки. - Только не вешай мне лапшу на уши. Ты ведь
пытался вправить новой метелке Ранджиша, верно?
- Ты ее знаешь?
- Он приводил ее сюда как-то раз, чтобы порисоваться. У нее же с
головой не в порядке, мужик. Уж тебе-то следовало быть умнее.
- Я смогу бегать?
- Не слишком прытко, - хохотнул Сэм.
- Послушай, Сэм. - Элиот сел, поморщившись от боли. - Насчет дамы
Ранджиша. Она в большой беде, и я единственный, кто может ей помочь. Я
непременно должен быть в форме, чтобы бежать, и еще мне надо чем-нибудь
подхлестнуть себя, чтобы не клонило в сон. Я не спал уже пару дней.
- Да не пропишу я тебе пилюлю, Элиот. Как-нибудь перетопчешься во время
своей ломки без моей помощи. - Сэм закончил вытирать руки и уселся на
табурет у окна, из которого открывался вид на кирпичную стену, украшенную
поверху гирляндой молитвенных флажков, трепещущих на ветру.
- Да я же не прошу у тебя про запас, черт побери! Мне нужно-то всего
ничего - только-только чтобы продержаться сегодня ночью. Сэм, это важно!