"Е.Шэн-Тао. В городе (Рассказы китайских писателей 20 - 30-х годов) " - читать интересную книгу авторав действительности.
По мере того как мужчина удалялся, вокзальный шум постепенно затихал, пока наконец не исчез. У молодого человека возникло какое-то необычное ощущение, уши давила непривычная тишина, словно окружающий воздух был сильно разрежен. На стенах пагоды, на реке - на всем лежала печать седой старины. Но в этой старине было немало привлекательного, и суетные мирские дела, казалось, уплывали куда-то в туманную даль, словно легкие облачка на край неба. Человек остановился, приподнял шляпу, внимательно осмотрелся и подумал: "Как мне дороги эти старинные стены и рвы! Рвы подобны артериям старика, по которым течет старая кровь. Но я волью в них свежую кровь и верну моему городу цветущую молодость. И когда в жилах его не останется ни капли старческой крови, а взору откроется прекрасный облик седой старины, ничто в мире не сможет сравниться по красоте с моим городом!" Мысли о будущем укрепляли его решимость и отвагу. Он вытер платком выступивший на лице пот и снова зашагал. Миновав мост, вошел в городские ворота. Улица была очень узкой, солнце сюда почти не проникало. Если по улице навстречу друг другу проезжали рикши, то пешеходам приходилось вплотную прижиматься к лавкам и домам, чтобы не оказаться раздавленными, и все же они постоянно подвергались опасности. Приказчики с засученными рукавами сидели за прилавками и от безделья лениво обмахивались пальмовыми веерами. у пешеходов тоже, казалось, не было дел, и они беззаботно прогуливались по улицам. Иногда откуда-то вдруг появлялись голые ребятишки и с пронзительным визгом стремглав неслись друг за другом. Только это и нарушало атмосферу покоя, да еще стремительный бег рикш с непрерывно звенящими колокольчиками, так не гармонирующий с царившим здесь покоем и Только рикш с тележками, сверкающими черным лаком, стало больше. Прохожие все так же медлительны, - раздраженно думал молодой человек. - Медлительность передается из поколения в поколение, - пешеходы, как и прежде, движутся неторопливо, преграждая друг другу путь на узеньких улочках". Чуть ускорив шаги, мужчина то и дело отходил в сторону, чтобы избежать столкновения с пешеходами или экипажами. Его рубашка давно взмокла от пота, но лишь заметив, что одного за другим обгоняет прохожих, он почувствовал, как быстро идет. Вдруг мужчина остановился, снял шляпу и почтительно окликнул прохожего: - Господин Гао! Это был человек лет пятидесяти, высокий и очень худой, с лицом землистого цвета и глубокими морщинами на лбу. На нем была рубаха из легкого полотна и темная куртка с изображением дракона. Сквозь большие круглые очки виднелись близорукие глаза. Над верхней губой торчали густые черные усы. Хотя господин Гао Цзюй и был близорук, он еще издали разглядел Дин Юй-шэна и подумал: "Вернулся! Говорили, будто он собирается школу открыть. Значит, это не слухи. Но лучше с ним не встречаться. Пожалуй забыл уже, как ходил ко мне на уроки. Л может быть, как и прежде, поносит нас, стариков. Что у нас с ним может быть общего?" - Так думал учитель, шагая по обочине улицы навстречу крестьянину с коромыслом, нагруженным кореньями лотоса. Гао Цзюй смотрел прямо перед собой; сейчас он поравняется со своим учеником и пройдет мимо. Однако бывший ученик заметил господина Гао, остановился и учтиво окликнул его. Тому оставалось только изобразить удивление и радостно воскликнуть: |
|
|