"Виктор Шендерович. Здесь было НТВ, ТВ-6, ТВС и другие истории" - читать интересную книгу автора

не запишет и тем более не запомнит, полковник стал искать другого
собеседника.
- Витю позови! - кричал он, перемежая имена страшным матом. - Нету,
б...? Петю позови! Колю позови!
И, наконец, в последнем отчаянии:
- Трезвого позови! Кто не пил, позови!
Такого под Благовещенском не нашлось - и, бросив трубку, полковник
обхватил голову руками и завыл, упав лицом на столик купе.
Разумеется, НТВ не дало это в эфир. Жалко было живого человека... Но
если бы не эта жалость, я бы, ей-богу, крутил и крутил этот сюжет для не
помнящей себя страны, на одном конце которой - пьяные влежку во время
уборочной Витя, Петя и Коля, один телефон на село и одинокая мама
полковника Тютькина, не дождавшаяся звонка от сына в свой день рождения, а
на другом конце - сам этот полковник, в тельняшке и тоже под градусом -
пятый год мочит "чехов"...

Я узнавал свой народ - смеялся и плакал, и понимал, что вот он, ответ
на вечный вопрос, задаваемый довольно часто и не мне одному; задаваемый
иногда с удивлением, чаще - со злобой... "Что же ты отсюда не уезжаешь?"
Да как же отсюда уедешь? От полковника Тютькина, от родимых
обкомовских цицеронов, от безымянного шоферюги, гоняющего пыль по улицам
родного города? Это невозможно.
Мне будет их не хватать.
А может быть даже - кто знает? - им будет не хватать меня.

Мы делали наши программы, и, наверное, не без нашего участия
противостояние НТВ и власти постепенно приняло характер клинча. Заклинило,
надо признать, с обеих сторон - и ненависть крепко закупоривала сосуды.
Евгений Алексеевич Киселев, например, однажды, прямо из телевизора, назвал
наших оппонентов "насквозь прогнившей кликой циничных негодяев".
Не то чтобы я был не согласен с этой оценкой, но... как в аналогичном
случае Сова сказала Винни-Пуху: "Я не посчиталась с расходом графита".
Впрочем, это - вопросы стиля, а столбовой сюжет был таков: мы, в меру
таланта, рассказывали о жизни и политическом творчестве кремлевских
обитателей, а власть в ответ на это начала насылать на офис "Медиа-Моста"
детин неясного происхождения - в камуфляже и масках. И чем более интересные
вещи мы рассказывали про Кремль и прокуратуру, тем более серьезные
преступления обнаруживали правоохранительные органы в работе "Медиа-Моста".
И наоборот.
Например: мы в подробностях информируем россиян о "деле Бородина" -
Гусинского сажают в Бутырку как опасного преступника.
Гусинский подписывает тайный "шестой протокол" о своей готовности
"сдать" НТВ в государственные руки - его выпускают из Бутырки, прекращают
уголовное дело и отпускают за границу.
Гусинский отказывается выполнять договоренности, принятые под
давлением, - уголовное дело возбуждают снова "по вновь открывшимся
обстоятельствам". Как раз, видимо, через пару дней после его отказа они и
открылись.

Впрочем, иногда нам давали шансы. В мае 2000-го на прямой контакт с